Список желаний

Ваш список желаний пуст. Перейти в каталог?

Колесницы судьбы

03.09.2019

Фрагменты пьесы Луиса Пераля, персонажа романа «Побег на рывок». Использованы как контрапункты к основному повествованию романа. Возможно, однажды пьеса найдет свое законченное воплощение… А пока полное собрание фрагментов доступно в "Мире Олди" бесплатно.

ПРОЛОГ К ПЕРВОМУ АКТУ

Король:
Вчера казалось нам, что мы есть мир,
Вчера казалось мне, что я есть мы –
Дано монархам властвовать людьми,
Но нет, не нам свет отделять от тьмы!

Народ:
Мы — лишь пылинка в замысле Творца.
Досмотрим же спектакль до конца!

АКТ ПЕРВЫЙ

Кончита:
За что же не любить профессоров?

Федерико:
За знания.

Кончита:
Ты к знаниям суров!

Федерико:
Суров не я, судьба куда суровей!
Она глядит на мудрых, сдвинув брови:
Что знает наш профессор, тем не мене,
Давно известно детям в Ойкумене!
Ведь там, за мрачной чернотой небес
Им знания подкидывает...

Кончита:
Бес!

Федерико:
Ну, я б сказал — прогресс. Но ты, дитя,
С сей рифмою расправилась шутя!


Живоглот:
А если вы доплатите, сеньор,
То я клянусь, что эту вот дубинку
Ему засуну аж по серединку —
И знаете, куда?

Мордокрут:
Ты плут и вор!
Молчи уж лучше! Мне, сеньор, подбросьте
Хоть полэскудо! О, Господни кости!
Да я клянусь, что мой свирепый кол
В него войдет настолько глубоко,
Что он, мерзавец...

Ухорез:
Оба дураки!
Доплачивать сеньору не с руки!
Но если, вы мой бравый господин,
Поставите кувшинчик мне один,
А лучше, два — я вашего поэта
Своею палкою сживу со света.
Да чтоб мне перед Богом отвечать!
Да чтобы я сгорел...

Маркиз:
Всем замолчать!
У вас сверх меры чешутся колы?
Друг дружке почешите их, орлы!
Я вам плачу, чтоб били не спеша,
И больше не накину ни гроша!


Федерико:
О, Ойкумена — та ушла вперед:
Чиновник здесь берет, там не берет!

Санчо:
Не может быть!

Федерико:
Представьте, может быть!
Ну как мне Ойкумену не любить?
Мы ездим по земле, они летят
По небу, мы плывем, они ныряют,
И не навозом землю удобряют,
А чем хотят...

Санчо:
А чем они хотят?

Федерико:
Не знаю, чем, но точно не навозом!
Мы терпим зной, привычны мы к морозам,
У них же дует кондиционер,
И у погоды нет плохих манер,
Поскольку их мгновенно выдувает!

Санчо:
Так не бывает!

Федерико:
Еще как бывает!
У нас, куда ни плюньте, грубый труд,
У них же труд весь интеллектуальный!

Санчо:
А как они, я извиняюсь, срут?

Федерико:
По виду — так же, но оригинальней!
Известно ль вам, что значит «унитаз»?

Санчо:
О, эти штучки-дрючки не про нас,
Я по-простецки жопу заголю —
И все сильнее родину люблю!


Федерико:
Любить — трудней, чем не любить!

Кончита:
Но отчего же?

Федерико:
Сила чувства
Жизнь возвышает до искусства.
Бездарным слыть, бездарным быть
Страшней всего в любовной сцене —
Нас за неутомимость ценят,
А надо за талант ценить!

Кончита:
Сеньор, я вижу, с острым перцем,
Таким вы мне являлись в снах...

Федерико:
Талант, дитя, трепещет в сердце!

Кончита:
А если все-таки в штанах?


Живоглот:
Я бил его, как град бьет урожай!
Мне это по душе и по плечу —
Таких бабьё хоть сотню нарожай,
А я их всех один поколочу!
Я бил его, как дождь молотит двор,
Как полночь бьют часы...

Мордокрут:
Ты плут и вор!
Ты, значит, бил? А я стоял в сторонке?!
Да ваш поэт, сеньор, слабей ребенка,
Но как хвастлив! И горд, как сто чертей!
Он мне сказал: «А ну попробуй, тронь-ка!»
И я уж тронул! Тронул без затей!
Уродовал, как Бог гиппопотама,
Трепал, как пес добычу у реки,
Лупил и драл, поверьте, непрестанно,
Драл и лупил, и...

Ухорез:
Оба дураки!
Сеньор наш — Божий ангел во плоти,
Он в курсе, кто поэта колотил!
Я первый в драке, это всем известно,
А уж поэтов страсть как не люблю,
Едва увижу, так кричу: «Убью!»
И палкой ставлю гадину на место.
Знакомо вам усердие моё,
Знаком и норов мой...

Маркиз:
Молчать, хамьё!
Вас выслушать — башка слетает с плеч,
Да проще самому под палки лечь!
Вот гонорар...

Живоглот:
Прибавка будет?

Маркиз:
Нет!

Явление третье. Те же и капитан Рамирес.

Капитан Рамирес:
Так, говорите, вами бит поэт?

Ухорез:
Не просто бит, а как яйцо облуплен,
И всяк кровоподтек сеньором куплен!

Капитан Рамирес:
Отлично! Что ж, избранники удачи,
Явился я дать с гонорара сдачи,
И если у поэта мало сил,
Так я себя в защиту пригласил!


Федерико:
Весь мир — театр, включая Ойкумену!
Вы думали — кино? Арт-транс? Увы!
В итоге ясно, как ошиблись вы
И как я прав!

Лопес:
За правду ломят цену!
Вас отлупили, вы едва живой,
Едва не заплатили головой,
Вас лекарь и за год не исцелит...

Федерико:
Воистину театр! Но как болит...
Взгляните: это лес? Нет, мешковина.
Вот особняк? Нет, доски и картон.
А это разве люди? Половина
Из них — актеришки. Неверный тон,
Дурная мимика, кривые жесты!
А гонор?! Каждый минимум божествен, А максимум...

Лопес:
И я?

Федерико:
Мой добрый друг!
Вы — худший из актеришек вокруг.
Вы искренни — ужасная беда!
Вам зритель не поверит никогда.


Кончита:
Давно уже я вроде не девица,
И брать умею с толком, и давать,
И знаю, чья расстелена кровать,
А чьей еще не время расстелиться,
И шпаге знаю цену, и плащу,
Но тут...

Старуха:
Да что с тобою?

Кончита:
Трепещу!

Старуха:
Больна? Хлебни горячего вина!

Кончита:
Да в том-то и беда, что не больна!
В груди пожар, в желудке лед горою,
А между ног все чешется — кошмар! —
Как будто укусил меня комар,
А надо б укусить меня герою.
Уж я ему укусов не спущу!

Старуха:
Так чешется? И что же?

Кончита:
Трепещу!

Старуха:
Слыхала я об этаком недуге,
Когда была на передок слаба,
Рецепт тут, девка, прост: видать, судьба
Лежать больным почаще друг на друге.
Зови дружка домой, и не ропщи...

Кончита:
Так трепещу же!

Старуха:
С ним и трепещи!


Федерико:
(играет на гитаре)
В знойном небе
пылает солнце,
В бурном море
гуляют волны,
В женском сердце
царит насмешка,
В женском сердце
ни волн, ни солнца,
У мужчины
в душе смятенье,
Путь мужчины —
враги и войны,
Где, скажите,
найти ему покой?
Ах, где найти покой?!

Кончита:
(пляшет, стучит кастаньетами)
А любовь
танцует в небе,
Волну венчает
белым гребнем,
Летает и смеется,
и в руки не дается,
Не взять ее никак!
О Эскалона, красное вино!

Федерико:
(играет на гитаре)
Скачет всадник,
к горам далеким,
Плащ взлетает
ночною тенью,
Сеньорита
глядит с балкона,
Черный веер
в руках порхает,
Ты скажи мне,
о сеньорита,
Что за слезы
твой взор туманят,
Что за страсти
тебя забрали в плен?
Ах, где найти покой?!

Кончита:
(пляшет, стучит кастаньетами)
А любовь
танцует в небе,
Волну венчает
белым гребнем,
Летает и смеется,
и в руки не дается,
Не взять ее никак!
О Эскалона, красное вино!

Федерико:
(играет на гитаре)
Над могилой
кружится ворон,
В тихом склепе
темно и пыльно,
Было солнце —
погасло солнце,
Были волны —
теперь пустыня.
Мышью память
в углах скребется,
Подбирает
сухие крошки,
Нет покоя,
покоя в смерти нет.
Ах, где найти покой?!

Кончита:
(пляшет, стучит кастаньетами)
А любовь
танцует в небе,
Волну венчает
белым гребнем,
Летает и смеется,
и в руки не дается,
Не взять ее никак!
О Эскалона, красное вино!


Герцог:
Я оплатил твой университет?

Федерико:
Людей щедрее вас не видел свет!

Герцог:
Я взял твою дорогу на себя?

Федерико:
Живу с любовью к вам, умру любя!

Герцог:
Стипендия? Кто платит, как не я?

Федерико:
Вы мне отец! Поет душа моя!

Герцог:
Страховки? Медицина? Частный дом?

Федерико:
Благодарю, мой благородный дон!

Герцог:
Гостиница, одежда, ресторан,
Музеи всех планет и разных стран,
Загадочные, дивные миры —
Кто Ойкумену для тебя открыл?

Федерико:
Мой герцог! Покровитель малых сих!
Таким не восхитится только псих!

Герцог:
Взамен прошу безделицы: не мсти!
Маркиз подлец? Прости его! Прости!
Иначе даже я и весь мой род
Не защитим тебя. Талант умрет,
А будет ли второй такой — бог весть... Ты понял ли?

Федерико:
Я понял. Ваша честь,
Честь герцогского рода и семьи,
Честь за̀мка и наследственной земли —
Продайте мне ее за сто монет!

Герцог:
Ты что, безумен?

Федерико:
Ну, продайте!

Герцог:
Нет!

Федерико:
Не вам своею честью торговать,
Так и не мне свою вам продавать!
Я нищ? Я бит? О, это не сюрприз!
Но и комар кусается, мой принц!


Федерико:
В ад заходят не спеша,
Не дыша и не греша,
Потихоньку стройной ножкой
Пробует смолу душа.

Улыбнулась: горячо!
Чертыхнулась: «Ах ты черт!»
Вот уже смола по пояс,
Вот уже и по плечо.

Лопес:
Это у других — дотла,
Дьявол, шабаш да метла,
А у нас — не пьем, не курим...
Вот уже и край котла.

Федерико:
Бесы шастают кругом,
Метят в копчик сапогом —
В ад идут без лишней спешки,
Это в рай бегут бегом.

(берет гитару, играет, поет):
Пляшут тени,
безмолвен танец.
Нас не слышат,
пойдем отсюда.
В лунном свете,
как в пляске Смерти,
Стыд бесстыден —
и капля к капле
Наши души
сольются вечно
В лунном свете,
где шепот ветра,
В мертвом танце
ты скажешь: «Да».
И мы найдем покой!

Кончита:
(пляшет, стучит кастаньетами)
Мы ушедших
слышим сердце
Шаги умолкшие
мы слышим
Пускай их рядом нет,
мы вместе — тьма и свет,
И тень твоя — со мной!
О, Эскалона, лунное вино!


Первая ведьма:
Сливайте ненависть в котел —
Пускай кипит!
Родных, друзей, детей, сестер —
Язык до корня дьявол стер,
Теперь хрипит.

Вторая ведьма:
Три ведьмы пляшут над котлом
Ночной порой,
Все на борьбу добра со злом,
Нам пофартило, повезло —
Сливай добро!

Третья ведьма:
Во имя бритв, во имя битв
Душе кровить.
Сливай отраву из обид,
Какое, к черту, возлюби?
Возненавидь!

Федерико:
Гляжу на пляску трех старух,
Трех муз вранья.
Я б им пришелся ко двору,
Да все никак не разберу:
Где двор? Где я?

В чем смысл ведьминских затей?
Каков барыш?
Потом вернешься из гостей,
А дом упал, и ни клетей,
Ни стен, ни крыш.


Маркиз:
Я таков, каков я есть:
Сила, гордость, пыл и спесь,
В первом акте все узнали,
Как свою ценю я честь!

Федерико:
Я таков, каков я есть.
Я живу сейчас и здесь,
В первом акте всё забрали,
Во втором осталась месть!

Кончита:
Ах, я тоже такова —
Все на свете трын-трава,
У любви свои заботы,
Лишь любовь всегда права!

Хор зрителей:
Первый акт вы уже отыграли —
И боец, и мудрец, и дурак,
Мы же в креслах зады протирали
И натерли мозоли. Антракт!

ЭПИТАФИЯ ГЕРЦОГУ, НАПИСАННАЯ ЗАРАНЕЕ ПОД ЗАКАЗ

Здесь дремлет тот, кто бодрствовал всю жизнь,
Когда Господь велел ему: «Ложись!» —
Он покорился вышней воле Неба...
Но больше никому покорен не был!