Список желаний

Ваш список желаний пуст. Перейти в каталог?

Жил да был толстый тролль под мостом...

07.04.2021

Перво-наперво - поздравляем Дмитрия Евгеньевича Громова в плановым днем рождения:

У Дмитрий Евгеньича,
Гения разгеньича,
Нынче день рождения
Всем на заглядение!
Ай, гуляй, гуляй, гуляй,
Фейерверками стреляй,
Вслед бродячему оркестру
Пёсий брёх, собачий лай!

Заметки о творчестве:

Сделали вычитку издательского макета первой книги романа «Золотой лук». Как обычно, хороший чистый макет. Спасибо всем, кто занимался версткой! Обложка тоже сверстана.
Теперь дело за типографией.
* * *
Перед финальной редактурой романа мы обычно берем паузу на семь-восемь дней. Эта пауза нужна не только для того, чтобы отдохнуть и сбросить нервное напряжение, которое неизбежно при работе с финалом. К этому времени файлик «план» разлетается на две неравные части: «план-отработано» и «план-хвосты». Отработанное уходит в архив. А хвосты – вот они-то и крутятся в эту неделю.
Большая часть хвостов отваливается, в текст они не идут. Несущественно, лишнее, нарушает ритм, отказать. Но кое-что вынуждает думать, возвращаться, примерять, смотреть на всю сцену из последнего ряда, с галерки…
Около двух тысяч знаков с пробелами добавляются в пятую, заключительную часть. Информация о судьбе второстепенного персонажа, которая раньше виделась незначительной, чрезмерной и никак не лезла в текст, вдруг формулируется, дает дополнительные изменения в характере главного героя и вбивается по шляпку, как гвоздь, с одного удара.
Сорок пять знаков с пробелами уходят в кульминацию. Крошечный, чертовски важный акцент, уточняющий мотивацию героя в критический момент. Да, вот такая неполная полусотня штыков идет в прорыв.
Полутысяча знаков дополняет эпилог. Эта аллюзия задумывалась с самого начала, еще с пролога, но в суматохе финального аврала о ней забыли. Вот, вспомнили. Теперь кольцо сошлось краями, эпилог вошел в пазы пролога.
Хвостов не осталось. Ничто не мучит, не требует, не пристает с ножом к горлу. Теперь можно еще пару-тройку дней отдышаться и взглянуть на текст целиком, от начала до конца.
* * *
Артуро Перес-Реверте пишет в предисловии к роману «Эль-Сид»:
"«Эль-Сид» – это роман, а не документальное повествование, и потому я по своей воле соединил в нем историческую действительность, легенду и вымысел. И когда повествование того требует, реальные события – такие, как изгнание Сида или битвы при Альменаре и под Теваром, – порой описываются иначе, порой сливаются воедино. Это же самое происходит с героями – как с историческими личностями, так и с теми, кого породило авторское воображение."
И дальше примечание к сноске:
"Сьерра-дель-Худио – несуществующая горная цепь на северо-западе Испании. По словам автора, он не хотел чересчур привязываться к географии, оттого путь его Сида пролегает как через настоящие, так и через воображаемые города и веси. «Если я скажу, что через месяц после изгнания Сид был в Мединасели, мне возразят, что это неправда. А если я скажу, что он ехал по Сьерре-дель-Худио – ну, пусть они поищут Сьерру-дель-Худио".
Вспомнились мне также послесловия МакКаммона к Корбеттовскому циклу. Похоже, заклепочники достали всех литераторов от Севильи до Гренады, в тихом сумраке ночей.
* * *
Во время финальной редактуры большого романа, после того, как все уже написано и сделаны две-три рабочих редактуры каждого фрагмента, проявляется набор весьма полезных раздражителей:
– Текст надоел, навяз в зубах. Он кажется безбожно затянутым, особенно в начале книг и ближе к середине. Эта усталость от текста, если знать о ней заранее, позволяет довольно точно чувствовать темпоритм повествования. Как только раздражение затянутостью переходит границу обычного хронического, делаясь острым невыносимым – надо сокращать, подрезать, искать лишнее.
– Ты сам надоел себе как рассказчик. Слушать историю в третий, четвертый, пятый раз невыносимо. Слушать внимательно, вдумываясь в каждую заученную назубок фразу – пытка. Значит, сразу видны все лишние «впрочем», «кажется», «пожалуй», «к слову», «надо сказать» - те случаи, когда рассказчик мямлит не по делу.
– Хочется быстрее прорваться к финалу и закончить работу. Тут надо помнить, что торопливый читатель, а их большинство, также будет рваться вперед, желая выяснить соль интриги и пропуская массу важных подробностей. Перечитывать ради этих подробностей будут немногие. Значит, надо каждую бытовую деталь, пейзаж, одежду, еду по возможности насытить интригой, конфликтом, столкновением мотиваций, базовыми противоречиями, превратив в часть сквозного действия. Это не позволит автору во время вычитки, а значит, и читателю во время чтения, разогнаться сверх меры, вскочив на коня голой фабулы и погнав его галопом. И опять же даст повод похихикать весельчакам от литературы: «Насытить еду мотивациями? Насытить пейзаж противоречиями? Ох уж эти Олди!»
* * *
Все чаще читаю в различных отзывах и дискуссиях, что писателя за что-то надо бить ногами, режиссеру надо оторвать руки, актеру глаза выколоть… Бытовое хамство стало нормой, вошло каноном в обсуждение книг и фильмов – и резко смещается в сторону агрессии и физического насилия.
Самое забавное, что пишут это люди, которые не в состоянии бить ногами и отрывать руки, не претерпев при этом большого ущерба для собственной возбужденной тушки.

Другие размышления о твоческом процессе можно почитать в апрельском номере журнала «Мир фантастики» - там вышла вторая часть статьи Г. Л. Олди «Заметки на полях», посвященной нюансам литературной работы.

Жил да был толстый тролль под мостом,
Троллил близких он каждым постом,
Тру-ля-ля, тра-ля-ля,
Жизнь легка у тролля,
Не считая проблем с животом.

* * *

Каким бы был я популярным,
Суди я то и то, и то!
Кино? Говно! Красотки? Лярвы!
Синьор во фраке? Конь в пальто!

И я вознесся б головою
Превыше всякого столпа,
И обкурившись трын-травою,
Рукоплескала бы толпа:

«Мудрец! Эстет! Эльфийской крови!
Провидец! Кладезь буйных сил!»
А я бы истины буровил
И приговоры выносил.

К прошедшему первому апреля:

Новые литературные премии:

  1. Премия им. Ф. М. Достоевского «Идиот»: за самую понятную книгу без всяких этих ваших умствований.
  2. Премия им. Н. В. Гоголя «Мертвые души»: самой успешной и плодовитой бригаде литературных афролитераторов.
  3. Премия им. А. Н. Толстого «Гиперболоид инженера Гарина»: писателю, который жжет не по-детски. 4.Премия им. А. С. Грибоедова «Горе от ума»: за самую замороченную книгу года.
  4. Премия им. М. А. Булгакова «Роковые яйца»: утешительная премия писателю, назвавшему самую оригинальную причину, почему его книги не читают, не покупают, не издают и почему он до сих пор не стал лауреатом Нобелевской премии по литературе.
  5. Премия им. И. А. Гончарова «Обломов»: премия от спасенных деревьев писателю, не написавшему за год ни строчки.

Другие варианты интресных премий можно увидеть в комментариях.

Весьма объемный разбор романа «Нюансеры» на «Канале обратной связи»:

Что мне понравилось в книге больше всего: вкусное описание еды (простите за каламбур), и то, что здесь нету никакой романтизации криминала (мои аплодисменты 👏).
"Подмигивание современности" (ц), то бишь затрагивание актуальных тем, конечно, иногда мелькает, но особого отторжения у меня не вызвало.
Иллюстрации просто прекрасны.
* * *
Читаю внимательно.
Стараюсь не упустить из виду ни одну мелочь.
Параллельно ищу в тексте ляпы (после предыдущих статей у меня уже привычка нехорошая сформировалась — искать, где "еръ" в конце забыт, и тому подобное).
Не нахожу пока.
Периодически сюжет начинал сильно провисать, хотелось бросить уже. Но затем я втянулась. Зацепило.Затянуло.
Затянуло-затянуло-ЗАСОСАЛО!
Короче, пропал человек.
Читаю запоем. Читаю до часу ночи.