Я б в Стругацкие пошел...
15.08.2023
Цикл заметок Андрея Валентинова о творчестве братьев Стругацких из сборника "Заметки фантаста". Опубликовано в сообществе "Сфера Андрея Валентинова" в Телеграм.
Преуменьшить значение «Туманности Андромеды» невозможно, но и преувеличивать не стоит. Иван Ефремов — хороший писатель, но со своим подходом к тексту. Описания ему удаются, сюжет — не всегда, а вот характеры и прочая «психология» его не очень интересовали. Он намечал типаж, обозначал особенности характера — и шел дальше. Имелись и трудности с «вводом» материала. В фантастических произведениях часто следует ознакомить читателя с немалым объемом информации. Как быть? Традиционная и никак не лучшая «метода» — лекция очередного профессора Петрова на заданную тему. Такое Ефремов себе тоже иногда позволял («Лезвие бритвы»), но чаще использовал тоже не самый лучший вариант — диалоги персонажей, превращающиеся в некоего Нового Платона. Традиционно, иногда даже стильно, только вот читать очень трудно.
Всем этим страдала «Туманность». Это типичное чтение для детей и «младших подростков», которым «психология» и тем более язык совершенно неинтересны. Вот звездолет — это да, это внушает. Причем это не от слабости Ефремова как писателя. В дилогии «Великая дуга» ничего такого нет, и язык лучше, и персонажи ярче. Такое впечатление, что автор слишком серьезно поверил в свою миссию «нести свет», что явно сказалось на качестве произведения. В «Лезвии бритвы» эта тенденция дошла до крайности.
Все это привело к тому, что «Туманность Андромеды» по сути не имела реальных продолжений, не в смысле сиквелов, написанных иными авторами, а в смысле «жанра». Попытки, конечно, были, но крайне немногочисленные и прямо скажем, очень слабые (вроде «Внуки наших внуков»). Повесть Ефремова осталась одинокой, как маяк, как белая гора — пока не воздвиглась рядом гора черная — «Час быка».
Итак, свершилось, и АБС, захваченным общим потоком (можно!) решили и сами попробовать.
Опыт имелся, Аркадий уже издал в соавторстве некий опус, обличавший империализм и гонку вооружений (ужас! ироды!), Борис тоже чего-то попробовал. И вот первое совместное произведение. 1958 год, «Техника молодежи», рассказ «Извне».
Стоило ли такое вообще печатать? Что, что за вопрос? Это же АБС, ку семьдесят семь раз!
Тем не менее…
Рассказ «Извне» — это не будущая повесть, в нем только одна сюжетная линия. Зато в журнале к рассказу прилагались целых четыре картинки, в том числе одна цветная. Картинки смотрелись вполне, в те годы в «Технике молодежи» были прекрасные художники.
Сам рассказ можно оценивать как угодно (или не оценивать вообще), но очевидно, что он более чем традиционен. Все это печаталось и за десять лет до публикации и даже раньше: инопланетяне, встреча, последствия. Действие происходит здесь и сейчас, «Туманность Андромеды» находится где-то в неизмеримом далеке. Следует отметить и то, что АБС еще не взяли на вооружение свой знаменитый принцип «ничего не объяснять» и трогательно пытаются своих гипотетических пришельцев осмыслить.
В общем, не слишком интересно даже с хорошими картинками.
Впрочем, этот маленький рассказ редко упоминается в популярных очерках творчества АБС как начало их работы. Куда более известна первая относительно крупная вещь, вышедшая летом 1959 года. При ее упоминании истинные поклонники АБС, как показывает опыт, вздыбливают шерсть на затылке, готовясь к яростному отпору хулителям. Немудрено, книгу приняли не слишком ласково в те годы, сейчас же она вообще читается как сатира и юмор. Да, «Страна багровых туч».
Сами АБС эту вещь безжалостно обругали, причем не раз, назвав в том числе «нелюбимым ребенком». Неудачная — да, но почему нелюбимая? Может, это всего лишь попытка защитить первую книгу от злобной критики? Мол, оставьте ее, мы сами свое детище не любим.
Впрочем, в одном отношении АБС угадали, да еще как! Действие повести начинается как раз в дни ГКЧП, в 1991-м. Так что, можно сказать, увидели, но подробности разглядеть не сумели.
Истинные поклонники АБС защищают СБТ (начинаем применять привычные для АБС сокращения) в том числе и напоминание о полученной повестью некой премии. Именно, третья премия за детскую литературу. В самый раз.
Но это все детали. Что сказать о самой повести? Она действительно совсем плоха и прежде всего в литературном отношении. Авторы знали, что такое конфликт, как и куда в принципе должен развиваться герой и прочие аксиомы — и попытались все это воплотить в жизнь. Лучше бы не пытались, честное слово. В научном отношении (НФ, однако!) произведение тем более беспомощно, в те годы дальновидные авторы уже начинали сомневаться в том, что эксплуатация далеких планет может быть экономически выгодна. Венера же в книге сказочна, но скучна. Лучше бы венерианских красавиц добавили, честное слово.
Впрочем, лишний раз критиковать повесть ни к чему. Авторы сделали это сами. Неудачно, не оригинально, не «Аэлита» ни разу.
Ничего, главное было впереди. Тем более время шло быстро, от XXI съезда партии (1959 г.) к следующему (1961 г.) всего ничего. Съезд же этот, XXII по номеру, был непростым во многих отношениях.
Но… Речь же о фантастике? Естественно, но о фантастике советской. У нас же имелось такое явление, как «руководящая роль партии», причем не в переносном, а самом прямом смысле.
И партия принялась руководить. Точнее, играть роль.
Трудно сказать, угадал ли Иван Ефремов что-либо из событий реального будущего. Но само написание «Туманности Андромеды» стало актом предвидения, пусть и привычного «ближнего прицела». Дело в том, что при позднем Сталине в Грядущее заглядывать полагалось лишь в аспекте выполнения очередного пятилетнего плана. Дальше — нет, ибо дальше, как ни крути намечалась смерть тов. Джугашвили, причем исключительно по природным причинам. Посему государственная идеология и, соответственно, литература и искусство пытались Время заморозить. Остановись мгновенье! Судя по всему, в близкой перспективе намечалось провозглашение коммунизма прямо сейчас, может быть, его какой-нибудь первой стадии («коммунизма ранний-ранний час», как писала Алигер). Будущего нет, оно уже наступило.
Долго так продолжаться не могло, Сталин помер, после первой растерянности выяснилось, что оказался наш отец не отцом, а совсем наоборот, и…
Никита Хрущев в отличие от Кобы был мечтателем — и не боялся этими мечтами делиться. Мечтал же он о коммунизЬме (если брать его правописание). А поскольку годами был уже удручен, то хотелось этого коммунизЬма поскорее. Если не завтра вечером, то послезавтра утром.
А еще наш Никита Сергеевич был необразованный дурак. Ядерное сочетание с учетом занимаемой должности.
Очередной партийный съезд осенью 1961 года принял программу строительства коммунизма в СССР. Это еще ничего, хотя и нарушало все принципы марксизма. Однако наш Никита Сергеевича хотел конкретики, и ее тоже в программу записали. Коммунизм будет построен к 1980 году, пусть и в самом общем виде.
Позже в мемуарах постаревшие аппаратчики ЦК ужасались этой глупости. Мол, уговаривали-уговаривали, но Никитка уперся. Даешь к 1980-му!
Мир удивился, страна ахнула. Ведь если отбросить нюансы, для рядового гражданина коммунизм — это синоним рая. Все будет, все! Бесплатно! Для всех! Хлеб, мясо, водка, квартиры…
Пропагандисты тоже задумались. Такая цель требовала соответствующего обеспечения. Наиболее простые души стали в райцентрах высаживать клумбы «часы коммунизма». На клумбах цветами: до коммунизма осталось 19 лет, 10 месяцев, 5 дней. И каждый день цифры менялись.
Те, что поумнее, пытались придумать нечто более разумное, не столь идиотское. Например, бесплатный хлеб в столовых. А еще салат, тоже бесплатный. Вот, товарищи, уже началось, коммунизм близко. А еще ДНД вместо милиции, мол, вот она — роль общественности. И всякое подобное, чтобы будущий коммунизм нагляден был.
Среди прочего — литература. Если прежде о коммунизме рядовым писателям творить не рекомендовалось, то сейчас напротив. Вот, она, Великая Тема! Ты сейчас никто, а напишешь побыстрее и как надо — сразу в классики.
Молодой писатель АБС эту цель тоже увидел.
«Возвращение», если верить комментаторам и БНС, было задумано в 1959-м. Именно тогда началось обсуждение будущей программы КПСС, предусматривающей построение коммунизма за четыре пятилетки. Была ли поставлена перед писателями-фантастами соответствующая задача по «освещению» с(з)ияющих перспектив? Это неизвестно, однако в том же 1959-м вышла уже помянутая книга «Внуки наших внуков», где имелось все то, что потом появится и в книге АБС, тот же Полдень XXII века, пусть так и не названный. Конечно, АБС могли перелистать публикацию предшественников и сделать выводы, но складывается впечатление, что некое разъяснение сверху все же последовало, пусть и не в виде директивы, а косвенно, к примеру, в критических разборах «Туманности Андромеды».
Дело в том, что для пропаганды хорошо иметь не только «маяк», ту же «Туманность», но и описание близкой перспективы, дабы чуткий читатель (мне не увидеть!) не расстраивался. АБС выводы сделали сразу, и уже в СБТ действие происходит во вполне достижимом 1991-м. Но так «близко» не увидеть масштаба, попросту «не успеть». Даже фотонный корабль в СБТ смотрелся явным анахронизмом. Рано, рано! А вот авторы «Внуков» поступили разумно, наметив «среднюю» перспективу. XXII век — в самый раз, человечество уже коммунистическое, но еще вполне узнаваемое. АБС это учли, в результате чего в следующем десятилетии у них появилось два цикла: один посвящен концу текущего ХХ века (ранний час коммунизма), второй же Полдню, название которого говорит само за себя. Уже в 1970-е первый цикл исчерпался, поскольку контуры близкого коммунизма весьма поблекли, а затем, как гласит народное предание, вместо коммунизма было решено провести в Москве Олимпийские игры. А вот Полдень остался, перейдя из футурологии в чистую Утопию.
Как известно, АБС под бдительным оком редакторов часто меняли свои тексты, а потом горько жаловались. Иногда меняли и сами, в результате чего «Возвращение» и выросший из него «Полдень ХХII век» не слишком похожи. Поэтому сначала о «Возвращении».
Злобные критики, которым верить мы не будем, утверждают, что структура повести четко соответствует разделам будущей программы партии. В принципе нечто такое увидеть действительно можно, но не станем увлекаться конспирологией. Так или иначе, Будущее было представлено, причем именно такое, как утверждали АБС, в котором им бы хотелось жить. Или, как говорят те же злобные критики, рай для младших научных сотрудников. В этом смысле АБС угадали, именно молодая техническая интеллигенция и стала самым благодарным их читателем. Гуманитарии до поры, до времени морщились.
Интересна ли картина будущего, как близкого, так и перспективного в трактовке АБС начала 1960-х? Смотря для кого. И смотря с чем сравнивать.
Основная часть читателей фантастики в те годы это без сомнения молодежь. Ее тогда было просто-напросто больше предыдущих поколений, сильно пострадавших за последние полвека. Новое поколение, дети ХХ съезда, будущие шестидесятники, росли более образованными и еще не испытавшими страха. Они не застали репрессии и не видели войну, им обещали светлое будущее. Все так, но это поколение, поколение читателей фантастики, не было единым. Немалая часть, несмотря на уверения пропаганды, книги не читала или читала мало, таких все еще хватало. Авангард же делился минимум на три колонны. Первая предпочитала Хемингуэя причем в оригинале, немногочисленные, но весьма заметные любители западного образа жизни («стиляги», хотя таковыми были далеко не все из них). Эти, имея образование и коротковолновые приемники, уже не слишком верили в коммунизм, для них «Возвращение» было агиткой к тому же весьма дубоватой. Следующий слой — весьма многочисленные технари, «физики», как раз этим и был мил рай для младших научных сотрудников. От них несколько в стороне держались гуманитарии — «лирики». Для них АБС (именно в это время) — все-таки детские писатели, им по вкусу были, скорее, Анчаров и Аксенов.
Тем не менее, даже те, кому «Возвращение» понравилось в своей прогностической части невольно задавали себе вопросы — и вопросы весьма непростые.
«Физики» помнили опыт строительства в СССР «светлого будущего». Если заводы так сяк удавалось запускать, и они как-то работали, то с сельским хозяйством помочь могли лишь марсиане. Как мягко выразился тот же Хрущев, в год смерти Сталина пришлось использовать государственные резервы, иначе начался бы голод. Целинная эпопея забуксовала, огромные силы и средства в значительной мере потрачены впустую. Люди бежали из деревни в город.
Каким образом удастся достичь изобилия? За счет чего? Науки? И тут опыт был не слишком вдохновляющим, достаточно вспомнить академика Лысенко. Разве что генетика, в те годы она была весьма популярна.
Между прочим, и с заводами не все было в порядке. Космос — космосом, но книга писалась и издавалась в годы т. н. семилетки, советского «большого скачка», завершившейся если не крахом, то где-то близко к нему.
Знаковой сценой в «Возвращении» стало сознательное вредительство научных работников, неверно запланировавших эксперимент (семиногий баран без мозжечка). Всякий читатель знал, что в СССР за такое и расстрелять могли.
Свои вопросы имелись и у «лириков».
Гуманитариям-«лирикам» было что сказать, однако в те годы их слушали плохо. Вечные споры «физиков» и «лириков» создавали иллюзию некого равноправия сторон, на самом же деле «физики» постоянно были впереди. Их авторитет подкрепляли спутник, Гагарин, бомба и Братская ГЭС, гуманитарии же казались не слишком нужными, порой и бесполезными. Зато они (если хорошо учились) знали теорию. Споры сторонников коммунизма и их противников до 1917 года чаще всего проходили по линии «материальность — духовность». Сторонников коммунизма обвиняли в том, что в погоне за грядущим благополучием они готовы не только «сжечь Рафаэля», но и вообще ликвидировать духовную сферу, сведя ее до троглодитского минимума. Блестящая иллюстрация такого взгляда — «Порой веселой мая» Алексея Константиновича Толстого. Этот спор был примечателен тем, что создание материального благополучия («жирные говяда») при коммунизме считалось главной целью, и уж эту цель наверняка удастся достигнуть.
Полувековой опыт показал совершенно обратное. Никаких говяд, лишь колхозы и палочки-трудодни, а еще голод время от времени. Даже в промышленности, где дела шли получше, решающих успехов не было, капитализм «догнать и перегнать» не удавалось. Спутник и Гагарин — это престижно, но знающие люди все понимали. Недаром Хрущев дал добро на семилетку, «большую химию» и перевод сельского хозяйства на гидропонику.
Сфера же духовная влиянию коммунистов поддавалась с немалым трудом. Попытка каким-то образом (вплоть до скрещивания с обезьяной) «вывести» нового человека еще в 1920-е годы вызывала немалые сомнения. Сталинский конвейер мог так-сяк, но воспитать элиту, малую часть, но не «массы». Это тайной не было, отсюда и «заповеди» в программе КПСС, и новая волна педагогических экспериментов (движение коммунаров). Знающие люди лишь пожимали плечами. Что с обезьяной скрещивай, что с коммунарами…
АБС в «Возвращении» все проблемы решили. Как? Младшие научные сотрудники, а также ученики пятого класса читали такое с огромным удовольствием, но люди более взрослые морщились. Сказки-с!
Ефремов был мудр. Во-первых, написал свою «Туманность» о людях очень далекого будущего. За пару тысяч лет можно и проблему «говяд» решить. А во-вторых, общество Грядущего не идеально и не всесильно. У АБС дебилы тратят огромные средства на семиногих баранов, а у Ефремова на звездную экспедицию нет ресурсов. Для создания запаса топлива приходится использовать уникальную находку — золотого коня. Сомнительно во всех отношениях, но именно такому веришь.
Очевидно, АБС понимали, что несколько погорячились. Тем более уже через три года стало ясно, что семилетке — капут, Хрущев — волюнтарист, а с «часами коммунизма» явно перестарались.
Неудивительно, что цикл, посвященный близкому будущему, начатый СБТ у АБС быстро увял, во второй половине 1960-х продолжать его было попросту смешно. Стало совершенно ясно, что близкое будущее намечается совершенно иное. С миром Полудня, впервые показанном в «Возвращении», вышло иначе, этот цикл продолжился и стал, по сути, главным в творчестве АБС, но сам мир менялся с каждой книгой. Получилось, как у Платона. Совершенное и внешне даже симпатичное «Государство» в стремлении обосновать изложенные там идеи переросло в мрачные «Законы», а потом и в вообще кошмарное «Послезаконие». Но, не отправляясь пока в дальний путь, присмотримся к самому миру, причем в его первой редакции, даже не в романе «Полдень», а еще в «Возвращении». Насколько он совершенен? Стоит напомнить, что сами АБС считали, что создают мир, в котором им хотелось бы жить.
Присмотримся.
«Возвращение» хорошо своей легкостью, акварельностью, отсутствием глубины. Например, мы даже не задумываемся о государственном и социальном устройстве мира Полдня. Уже потом (в «Законах») мы узнаем, что идеал коммунизма все-таки не достигнут, миром правит некий орган власти (совет) причем о выборах ни слова, значит он может создаваться и каким-то иным образом. Пока этого нет, мир существует, власть где-то далеко, и даже кретина, создающего семиногих баранов, никто не выгоняет с работы и не отдает под суд. Да и существует ли суд вообще?
Условия жизни средние. Маринованные огурцы доставляют в каждую квартиру, но квартирки плохонькие, точно, как и у Ефремова. Похвальный реализм! Транспорт развит, бесплатен и доступен, хотя нуль-транспортировка вроде бы пока не помянута. Рабочие места тоже есть, бездельников не наблюдается, работают все с энтузиазмом.
Все это очень напоминает фильмы Александрова и даже Рифеншталь. Фасад! Но что за фасадом? АБС молчат. Но вопросы возникают один за другим.
Как быть с судебной системой? Неужели нет никаких правонарушений? Вообще? Откуда все же берутся средства на пусть и ограниченное, но изобилие? И на космос? И на семиногих баранов?
Но пока смотрим дальше. О теории воспитания пока ничего не сказано, но очевидно, что дети (неизвестно все ли) воспитываются в интернатах. На нескольких воспитанников — один учитель. Показана группа мальчиков, а как дела обстоят у девочек? Непонятно.
Люди же…. Люди же порой ведут себя так, что и в современном обществе их бы осудили. К примеру, охотники-браконьеры разлетелись по дальним планетам, постреливая во все, что движется. Им это не запрещают и даже не требуют оформлять лицензии. В дальнейшем (ДР) мы узнаем, что бравые физики загубили ради своих экспериментов целую планету — и сами сгинули. В общем, коммунары — изрядные свиньи. Про экспорт коммунизма пока ни слова, это уже в «Законах».
В целом же, стоит повториться, яркий «александровский» фасад настораживает. Так и чудится, что за ним прячется Войнович с его Москвой-2042. Но это уже говорит поздний опыт.
Всякая критика АБС все-таки обязана исходить из того, что они — крупные и оригинальные писатели. Можно спорить о первом месте в советской фантастике, но этот спор чисто схоластический. На первый взгляд Ефремов масштабнее и глубже, но может быть и второй взгляд, и третий.
После окончания периода «багровых туч» с его коммунизмом ближнего прицела, АБС вступили в свой самый лучший период, когда каждое их произведения становилось событием — и остается таковым по сей день. Начало этого периода, пожалуй, 1964 год, когда был написан ТББ, завершение — 1970-й с его «Отелем». На этом можно поставить точку и идти дальше, но творчество — вещь сложная, тем более творчество талантливых авторов в непростых обстоятельствах.
АБС были советскими писателями от и до, уклоняясь вместе пусть и не с генеральной линией партии, но вместе с основной частью лояльной советской интеллигенции. Интеллигенция могла ворчать, но листовки не клеила и партизанские отряды не создавала. Если бы власть действовала хоть немного умнее, большинство диссидентов и прочих «протестантов» так и осталось бы лояльными ворчунами. Яркий пример — Александр Галич, поначалу автор, совершенно преданный власти. Столь же лояльными поначалу были и АБС. Они, как и все прочие, не в восторге от режима Брежнева, но до 1968-го вполне с этим режимом соглашались (Синявский и Даниэль — по сути единственный эпизод, и то отреагировали далеко не все). Затем началась глухая скрытая и немалая по масштабам оппозиция, так что в этом смысле АБС мало отличались от коллег. Разве что были куда более лояльны.
Одно из последствий этой лояльности — согласие на исправление собственных текстов по начальственным указанием. Кстати, на это соглашались далеко не все писатели и поэты. Причем авторами двигала не бедность, а именно желание издаться здесь и сейчас. Результат был несколько неожиданным — часть якобы изуродованных текстов оказалась куда лучше, чем последующие, исправленные авторами варианты. Пример тому как раз «Отель». Поздний текст, вышедший в «белом» многотомнике полон глупостями, которые, судя по всему, были убраны редакцией. И прочие тексты этого периода совсем неплохи даже после якобы безжалостной редактуры. В ТББ вроде бы переправили дона Рэбию на Рэбу, если так, то и правильно.
Исключение есть, и очень серьезное. Это «Обитаемый остров».
Изменения в книгах АБС, вызванные издательским вмешательством, до поры до времени не были принципиальными. В СБТ главный герой первоначально был военным, но редактор заявил, что военные в космосе невозможны. Как только Гагарина не запретили? Поучительны изменения в «Отеле». Если верить издателям «белого» многотомника, и вариант, там помещенный, есть первоначальный, то редактура только улучшила книгу. Скажем, в «белом» варианте, пришельцы создают на Земле какие-то мастерские. Их-то, пришельцев, вместе с роботами, все-то трое! Да и зачем? Кроме того, что за мастерские, если они сразу же занялись «активизмом», принявшись грабить банки? В общем, чушь. Зато в варианте журнала «Юность» появляется вполне реальная «пирамида»: гангстеры, завязанные на неофашистов, а те на некоего сенатора с совершенно неузнаваемой фамилией Голденвассер. В «белом» варианте все это пропало, а зря. В общем, до поры до времени все эти изменения книг не портили.
ОО — совсем иное дело. Вариант журнала «Нева» 1969 года и последующая «рамка» — это, по сути, разные книги. Первая вполне взрослая, вторая — откровенно детская. Как говорится, поработали от души. Дело не только в изменении имен и терминов, а также многих реалий. Все вместе привело к изменению и «тона», и духа книги. Даже новые главы сыграли не в плюс. В журнале «Нева» не было рассказа о выродках и колдуне, но по воле ли редактора, против ли воли авторов, эти главы вышли слишком детскими, слишком «волшебными».
Никто не против, пусть ОО существует в двух вариантах. Увы, третий, «комбинированный» так и остался детским. Возможно, потому, что правки делали не сами авторы, а «преданные поклонники». Эти да, эти наработают. Могут!
В 1970-е АБС не начали писать хуже, напротив, прибавилось опыта. Но книги стали иными, они могут нравиться, могут не нравиться, однако разница очевидна. С немалым упорством авторы продолжили описывать Мир Полудня, и на смену легкой акварели «Государства» пришли выбитые в камне «Законы». Если в обществе, описанном в «Возвращении», жить все-таки можно, особенно детям и младшим научным сотрудникам, то в мире Полудня, каким он представлен через две пятилетки, такое желание мало у кого возникнет. Уже в ОО появились контуры спецслужб, но пока еще как инструмент работы в «опасных», причем чужих цивилизациях. Теперь же с одной стороны, началось складываться направление «прогрессорства», предусматривающее самое беспардонное вмешательство в дела иных планет (Чехословакия уже позади, впереди Афганистан), с другой — спецслужбы, как оказалось, вовсю работают и на Земле, причем ищут врагов, не очень считаясь с законами. Да и есть ли законы в обществе коммунаров? Ведь государство не предусмотрено.
В ответ на сомнения в возможности появления пресловутого «нового человека», АБС выдвинули свою теорию воспитания. Ничего нового, детей отнимают у родителей и начинают промывать им мозг. По сути Гитлерюгенд, причем без шансов всего этого избежать — планета одна. Башни с излучением не помянуты, но предусмотрены (еще в ТББ) некие спутники, излучающие нечто для позитивного «морализаторства».
Относительно иных планет и цивилизаций земляне ведут себя ничуть не лучше, чем поздний СССР. На словах — «защита прав» («Малыш») на деле — вплоть до вооруженного вмешательства и геноцида. Да, конечно, геноцидили дона Рэбу и прочих нехороших личностей. Виновника же в тюрьму сажать не стали, не за что. Планету можно, как уже говорилось, и полностью уничтожить, допустим, ради эксперимента («Далекая радуга»).
Таким стало общество, в котором АБС по-прежнему хотели бы жить. Обратного, во всяком случае, от них не слыхали.
О том, чем завершилось творчество Братьев просто не хочется ни вспоминать, ни писать.
В названии использован залоголовок выступления Генри Лайона Олди и Андрея Валентинова на фестивале "Звездный мост 2010" (позже текст вышел в формате статьи) - "Я б в Стругацкие пошел — пусть меня научат…".