Список желаний

Ваш список желаний пуст. Перейти в каталог?

Над облаками

12.02.2021

Интервью Александра Левитаса с Генри Лайон Олди aka Дмитрием Громовым и Олег Ладыженский для проекта «Над облаками». Интервью было опубликовано в трех частях (первая, вторая, третья) в Fаcebook-е Александра. С любезного разрешения мы приводим текст полность.

Обращение Александра Левитаса:

Леди и джентльмены, как вы знаете, для проекта под рабочим названием «Над облаками» я собираю опыт людей, которые многого достигли в своей сфере деятельности. В частности, пообщался с Олегом Ладыженским и Дмитрием Громовым на тему того, как они стали «теми самыми хвалёными Олди» и что им помогает работать продуктивно (в среднем 2 книги в год) в течение 30 лет, без потери темпа и качества и без профессионального выгорания.
Я благодарю Олега Семёновича и Дмитрия Евгеньевича за то, что они нашли время обстоятельно и по делу ответить на мои вопросы.

ПУТЬ В ПРОФЕССИЮ

Вопрос: Как вы пришли - как каждый из вас пришёл - в писательство?
Ответ: Олег Ладыженский с детства имел перед глазами живой пример – своего отца, Семена Ладыженского, артиста и эстрадного драматурга. Литературный и сценический труд был в семье совершенно естественным и профессиональным, а не от случая к случаю. Когда Олег учился во втором классе школы, отец привел его в литературную студию Дворца пионеров и школьников, которую вел замечательный поэт Вадим Левин. Читать Олег также научился рано, буквально с трех лет. Вероятно, все это и было причиной того, что второклассник начал писать стихи, большей частью сатирического толка, и пародии, затем, получив профессию режиссера театра – драматические произведения и миниатюры.
Позже, во второй половине 80-х, в результате общения с Дмитрием Громовым, было принято решение попробовать писать в соавторстве. 13 ноября 1990 года был написан первый совместный рассказ «Кино до гроба и…» Этот день теперь считается днем рождения писателя Г. Л. Олди.
В семье Дмитрия Громова к литературе никто прямого отношения не имел, но дома всегда была большая библиотека. Все много читали и Дмитрия читать приучили с раннего детства. «Но ведь эти интересные книжки кто-то написал? - подумал как-то маленький Дима. – И я тоже хочу!» В итоге свой первый микро-рассказ Дмитрий написал еще в старшей группе детского сада. Потом были отдельные эпизодические попытки писать рассказы, а с 6-го класса школы Дмитрий начал писать регулярно – шариковой ручкой в общих тетрадях в клеточку. Любопытно, что и родные, и одноклассники отнеслись к этому хобби вполне позитивно: никто не говорил, чтоб перестал «дурью маяться», не высмеивал – разве что иногда дружески подтрунивали, а то и просили дать почитать. В итоге хобби это стало одним из главных увлечений Дмитрия – и в конце концов переросло в профессию.

Вопрос: Сколько (плюс-минус) сфер деятельности каждый из вас попробовал и понял "не моё" - прежде чем остановился на тех вещах, которым посвящена ваша жизнь сейчас? И на что вы ориентировались, принимая решение "продолжать" или "оставить"?
Ответ: Олег побывал сценаристом, режиссером, актером, учителем каратэ, судьей спортивных соревнований, редактором, сотрудником издательства, благотворительного фонда, курьером по доставке, литератором, ковбоем (это не шутка, действительно пас стадо коров!) преподавателем основ драматургии, организатором фестивалей… Что-то наверняка забыл.
Остались литература и каратэ. Хотелось бы оставить еще и театр, но в сутках двадцать четыре часа и не больше, на все не хватает времени. Остальные занятия отваливались либо сами собой, за ненадобностью, либо приходилось выбирать, потому что все успеть нельзя. Выбор падал на то, без чего дальнейшая жизнь либо выглядела скучной и серой, либо не представлялась совсем.
Нельзя сказать, чтобы те области деятельности, в которых Дмитрий себя пробовал, оказались «не его». Работал по специальности химиком-технологом – вполне нравилось и получалось. Учился в аспирантуре, занимался научно-производственными исследованиями в области химии – и тоже вполне успешно (три патента на изобретения, два внедрения). Работал редактором, корректором, на добровольных началах – ди-джеем (вел дискотеки), много лет был пиротехником-энтузиастом, играл в качестве актера в спектаклях театральной студии «Пеликан» – и тоже нравилось и получалось. Но в итоге литература всё же победила. Ну, и каратэ, которым увлекся на последнем курсе института, тоже осталось.

Вопрос: После каких результатов вы поняли, что "да, литература - это моё, и я хочу этому посвятить годы жизни"? И сколько времени прошло с момента старта до получения этих результатов?
Ответ: Мы это поняли, не ожидая каких-то формальных результатов, с самого начала. Первая авторская книга Олди была опубликована только через шесть лет после начала совместной литературной деятельности. Нас не публиковали, мы меняли одну работу на другую, потому что надо было кормить семьи и маленьких детей. Но все эти годы мы регулярно работали над книгами, несмотря на сложную обстановку – мир вокруг резко изменился, то, что считалось привычным и незыблемым, вдруг рухнуло, пришлось осваивать новую реальность. Поэтому, когда появилась реальная возможность публиковаться, у нас уже был готов целый ряд книг, с которыми мы смогли выйти к читателю.

Вопрос: После каких результатов стало понятно, что литература может быть не хобби, не эпизодической подработкой, а именно профессией? И снова, сколько времени прошло с момента старта?
Ответ: В 1996-1997 годах нас наконец стали активно издавать и мы увидели, что литература может стать для нас не только способом самовыражения, но и профессиональной деятельностью. С тех пор живем по пушкинскому завету: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать!» Как мы говорили выше, для этого понадобилось шесть лет работы в соавторстве.

Вопрос: Были ли моменты, когда казалось, что ничего не выйдет, и опускались руки? Существенные спады, которые заставляли задуматься о том, чтобы бросить писательство? Как удалось с ними справиться?
Ответ: И были и есть. И будут, наверное, куда же без них?
Шесть лет без публикаций. СССР распался, вокруг кипят бурные 90-е. Надо искать работу, а не чиркать шариковой ручкой в тетрадях в клеточку. Взрослые мужики, а занимаются такой ерундой! Хорошо, что жены поддержали нас в те трудные времена, не позволив отказаться от «ерунды».
Дефолт 1998-го года. Только мы начали издаваться, как вся финансовая система пошла коту под хвост. Целый год издательства не выпускают новых книг, надо что-то делать, бросать литературу, искать средства к существованию… Двухтысячные: революции, войны, лопаются банки, падают бумажные тиражи, вытесняемые электронкой, читатель предпочитает пиратские сайты… Всего и не перечесть. И, разумеется, чисто личные кризисы, когда не пишется, не получается, кажется, что высох, иссяк.
Выжили, выплыли, выдержали. Будем жить!

Вопрос: Если завтра вы выиграете в лотерею чемодан денег, как это изменит место литературного труда в вашей жизни?
Ответ: Вряд ли изменит: если уж подсел на эту иглу, больше не соскочишь. Все время что-то пишется, сочиняется, болит и требует реализации. Чемодан денег скорее уж сделал бы нашу жизнь спокойнее, добавил бы уверенности в завтрашнем дне – и позволил работать… Нет, вряд ли меньше, тут вопрос не денег, а сил. Позволил бы работать, не отвлекаясь на целый ряд раздражающих факторов.

И второй избитый вопрос: А если бы завтра "сетевое пиратство" победило и фантастика перестала бы приносить деньги, в направлении каких способов заработка вы стали бы смотреть?
Ответ: А фантастика и сейчас не слишком прибыльна, уж поверьте. Хорошо, что мы привыкли довольствоваться малым. Но если рассуждать гипотетически, мы вполне могли бы преподавать те же основы драматургии и литературное мастерство. Работать в издательствах на самых разных должностях (опыт есть) – кстати, такие предложения поступают по сей день. Дмитрий – опытный, вполне востребованный пиротехник и неплохой ди-джей. Олег тренирует, руководит группой ветеранов каратэ – набрать новую группу не проблема. Оба в свое время составляли для издателей рекламные объявления и слоганы – и тоже вполне успешно.
Что-нибудь придумали бы. Но лучше пусть все остается как есть.

СЕКРЕТЫ УСПЕХА

Вопрос: Г. Л. Олди - объективно одна из ключевых фигур постсоветской русской фантастики. Вы продолжаете тридцатилетний марафон, написали "три книжных полки", успешны коммерчески, и при этом умудряетесь не ронять литературный уровень книг. Других русскоязычных фантастов, о которых можно сказать то же самое - как говорят американцы, можно пересчитать по пальцам, не разуваясь. В чём главные секреты вашего "долгоиграющего" профессионального успеха? Что вы делали, чего не делали другие, менее успешные авторы? Или что вы делали не так, как они? Что помогло на старте? И что помогает сейчас?
Ответ: Мы не можем говорить за других. Мы не знаем, что они делали, чего не делали и как это все происходило. А если мы кое-что и знаем, то не вправе это озвучивать публично.
Можем говорить только о себе.
Мы регулярно работаем над своими книгами. Подчеркиваем: регулярно. Как говорят японцы: быстро – это медленно, но без перерывов.
Мы всегда сами редактируем свои тексты, и не один раз. Да, это отнимает время. Да, это повышает нашу литературную технику. Это аналогично многократному повторению движения на тренировке.
Мы – люди расписания. Стараемся придерживаться того графика, который себе выстроили, который помогает нам оставаться в форме – и физической, и творческой.
Мы не стесняемся лично заниматься всеми аспектами издательского дела, принимать в этом участие. Работа с художниками (обложка и графика), вычитка сверстанного макета, обсуждение сроков выхода книги в свет, технологии продвижения… Опять же, это отнимает время, но дает бесценный опыт.
Мы не стесняемся рекламировать собственные книги. С каких это пор реклама и самореклама стала чем-то постыдным, недостойным истинного творца? Ладыженские – артисты, дома вечно валялись рулоны рекламных листов. Их расклеивали в городах, где гастролировал Семен Ладыженский. Будучи режиссером, Олег Ладыженский заказывал в типографии рекламу своих спектаклей и тоже не стеснялся это дело распространять. Рекламные выступления на радио и телевидении были в порядке вещей. Давая интервью, артист приглашал на свой концерт и говорил, куда и когда приходить. Продажа билетов тоже считалась нормой. Отклонением от нормы считалось желание перелезть через забор летнего театра или забраться в окошко сортира филармонии, чтобы потом прошмыгнуть в зал.
И мы приучили себя к вечному стыду: «Как же так! Соавтор уже работает, а я еще нет? Он уже заканчивает свой фрагмент, а я только на середине своего? Он сделал, а я только начал?!» Это прекрасно стимулирует процесс, даже если понимаешь, что такой подход – в большой степени игра.

Вопрос: А в чём секреты успеха коммерческого? Что помогло стать не просто продуктивными авторами, не просто изданными авторами - а профессионалами, имеющими возможность зарабатывать своим литературным творчеством, а не "немножко шить вечерами"? Ответ: В первую очередь, интерес читателя. Не возникни аудитория, почтенная публика, которой стали интересны книги Олди, о коммерческом успехе можно было бы забыть.
Далее – у нас очень хороший читатель. Да, есть такие, которые предпочтут пиратскую версию книги. Но в основной своей массе наш читатель готов материально поддержать «этих хваленых Олдей», предоставив нам возможность спокойно, не отвлекаясь, написать новую книгу. И мы за это читателю искренне благодарны.
Работоспособность. Не стесняясь, можем сказать, что мы работаем много и это приносит свой результат.
Постоянный контакт с издателями: бумажными, аудио-, электронными. Обсуждение нюансов выпуска, оформления, продвижения или переиздания, сроков, бук-трейлеров… Всего, что нужно.
Юридическая грамотность. С самого начала мы не подписывали договор, не читая, и сражались за каждый пункт. Чего не знали – выясняли отдельно, консультировались со специалистами.
Мягкость и жесткость. В деловых отношениях эти качества, применяемые в нужный момент, не менее важны, чем в каратэ.

Вопрос: Насколько важен был (и насколько важным остаётся) для успеха - фактор случайности? Скажем, Александр Медведь, лучший борец XX века, совершенно случайно попал на ковёр - кому-то в роте, где он служил, не хватило партнёра для тренировки, и оказалось вдруг, что парень легко ломает разрядников - а до тех пор он был посредственным гандболистом. А были ли какие-то подобные счастливые случаи в вашей жизни - и насколько они были важны, насколько изменилась бы жизнь, если бы их не было?
Ответ: У нас очень многое строилось на случайностях. Пытаясь издаться, мы разослали полторы тысячи бумажных писем в самые разные издательства. Но первая наша книга была издана в барнаульском издательстве «Полиграфист». Издатель Константин Кайгородцев, светлая ему память, пришел к нам сам, случайно увидев маленькую рекламку в журнале «Если». В 1996-м мы приехали в Санкт-Петербург, собираясь издаться в издательстве «Азбука» с романом «Пасынки Восьмой Заповеди» – и в итоге издались в ЭКСМО, познакомившись случайно с Леонидом Шкуровичем, нашим близким другом по сей день. А с 2012-го года мы таки издаемся в «Азбуке», а Леонид Шкурович сейчас генеральный директор холдинга «Азбука-Аттикус».
Да и то, что мы родились на свет, встретились, стали работать вместе – в большой степени случайность. Мы трижды пересекались в этой жизни – в литературной студии, в школе каратэ, в театре – и лишь на третий раз не разошлись в разные стороны, а превратились в Олди.

Вопрос: Насколько важен в писательском успехе, на ваш взгляд, пресловутый "врождённый талант"? Вообще, если разложить успех писателя - и творческий, и коммерческий - на составляющие, то какой список, на ваш взгляд, мы получим, и каков процентный вклад каждого из этих пунктов в итоговый успех? Ответ: Талант – способности к тому или иному занятию, данные человеку природой, Богом, судьбой, по нелепой случайности (нужное подчеркнуть). Без них добиться высокого качественного результата практически нереально.
Работоспособность, трудолюбие – качество приобретенное, воспитанное со временем. Или не воспитанное, если не получилось.
Талант без работоспособности может дать кратковременный взлет, успех, победу, но вскоре он зачахнет, захиреет, увянет. Примеров тому множество. Работоспособность без таланта может дать и результат, и успех, но без блеска, присущего таланту. Лишь в сочетании эти качества позволяют создавать шедевры. Вычислять процентный вклад каждого качества мы не возьмемся, но умные люди говорили, что в литературе 10% таланта и 90% железной задницы. Возможно, они правы.

ПРАВИЛА ПРОДУКТИВНОСТИ

Вопрос: Следование каким принципам в работе делает вас продуктивными? Я знаю, что вы сформулировали для себя какие-то правила продуктивности, которых вы придерживаетесь - расскажите о них, пожалуйста.
Ответ: Не ждать вдохновения, как у моря погоды, работать каждый день.
Не халтурить, работать на максимуме своих возможностей (если получится, то и чуть выше этого максимума). Не спускать себе неудачных фраз, эпизодов, художественных решений. «А, и так сойдет!» Не сойдет. Переделывать до тех пор, пока не будем удовлетворены результатом, сколько бы времени это ни потребовало.
Готовиться к каждой новой книге, не начинать «с кондачка». Продумывать сюжет, героев, стилистику, декорации, составлять план, включающий в себя в т. ч. и финал книги, чтобы знать, к чему мы в итоге должны прийти. Собирать материал и «погружаться в него». Начинать писать, лишь когда ощутили, что мы в материале и книга «созрела» для написания.
Главный приоритет в работе над книгой – сама книга, художественный текст. Личные амбиции – побоку. Кто бы ни придумал очередной поворот сюжета, фразу, эпизод – выбираем тот вариант, который лучше, острее, интереснее, органичней ложится в книгу. Совершенно не важно, кто из нас этот вариант придумал.
Пишем только то, что сами хотим написать, что цепляет за душу лично нас. Пишем так, как сами считаем нужным и правильным. Издатели, читатели, критики, модные тренды – побоку. Есть только мы и книга.

Вопрос: Случаются ли у вас кризисы, когда "не идёт", "не пишется" - и если да, то как вы их преодолеваете?
Ответ: Кризисы случались, и не раз. В зависимости от интенсивности и глубины кризиса есть два прямо противоположных способа его преодолеть:

  1. Собраться, заставить себя и «через не могу» продолжить работать над книгой. Трудно, медленно, по двадцать раз переделывая и чертыхаясь сквозь зубы – но продолжать работать. Если кризис не очень глубокий – через какое-то время отпускает, и дальше снова работается нормально.
  2. Если кризис более серьезный – взять паузу, отдохнуть, расслабиться, выбросить «не идущий» текст из головы. Через некоторое время вернуться к нему и продолжить уже отдохнувшими, с новыми силами и идеями.

Вопрос: Как вы решаете, какую книгу писать следующей? На какие критерии ориентируетесь? Есть ли "коробка с заготовками"?
Ответ: Коробка с заготовками (вернее, соответствующий файл в компьютере), конечно, есть. Он регулярно пополняется новыми идеями, заготовками, набросками сюжетов, черновыми планами. Причем пополняется быстрее, чем мы успеваем из него черпать. Но мы далеко не всегда пользуемся заготовками из этого файла. Зачастую возникает / придумывается что-то совсем новое, чего в файле нет и в помине, от чего мы вдруг загораемся и понимаем: да, это то, что цепляет, греет, то, что мы сейчас хотим написать! И принимаемся за работу над этой книгой. Иногда извлекаем что-то из файла, дорабатываем, меняем (порой до неузнаваемости) – и начинаем писать. Иногда сходятся вместе несколько, казалось бы, совершенно разных наработок / заготовок – как из файла, так и свежепридуманных. Вдруг оказывается, что вот это давно лежавшее в загашнике фантастическое допущение при небольшой «доработке напильником» отлично подходит к вот этому наброску сюжета и к вон той философской концепции. Вместе они вдруг превращаются в нечто большее, оригинальное, играющее новыми красками. Только садись и пиши! Садимся и пишем.
По-разному бывает. Но всякий раз новая книга должна «цеплять и греть». Это главный и едва ли не единственный критерий выбора. А вот что зацепит и согреет нас в следующий раз – мы заранее и сами не знаем.

Вопрос: Как идёт подготовка к работе над книгой? Как я понимаю, работа начинается не с того, что вы садитесь и пишете "Глава 1"?
Ответ: Сперва что-то цепляет за душу. Затем это долго и подробно обсуждается. Дальше мы начинаем выстраивать план книги. Собираем материал; если это давняя заготовка, материал собирается годами. Когда мы, что называется, в материале и план готов – делим между собой эпизоды и начинаем писать.
Каждый эпизод проходит несколько редакций. Стыковка, вычитка, продолжение работы. И так до финала.

Вопрос: Есть ли у вас какой-то рабочий распорядок дня или недели, помогающий работать продуктивно? Какие-то нормативы "в часах" или "в знаках", которые вы договорились выполнять каждый рабочий день?
Ответ: Ночью спим, днем работаем. Встаем рано, примерно в 06.00-06.30; бывает, что и раньше. Туалет, гимнастика (45-50 мин.), взгляд в интернет (письма, вопросы), завтрак, начало работы над текстом. В полдень еще минут 15-20 разных физических упражнений — и продолжение работы до 14-15 часов, иногда позже. Обед, краткий отдых, желательно дневной сон (мозг должен переключиться, расслабиться) — и еще пара часов работы, но уже сугубо деловой. Переписка с издателем, художником, какое-то интервью... Ужин и отдых. Суббота и воскресенье — выходные. Иногда, когда книга летит к финалу, дорабатываем по субботам.
Когда книга закончена (это подразумевает длительную авторскую редактуру текста), мы неделю-другую отдыхаем. Нервное возбуждение ещё присутствует, и мы направляем его на обсуждение будущих работ. Когда чувствуем, что отдохнули, начинаем составлять план следующей книги.
Когда уже конкретно пишем, а не обсуждаем, планируем или собираем материал – стараемся делать примерно 5000 знаков в день каждый. Это уже довольно чистый текст, прошедший первую редактуру. Иногда получается больше, иногда меньше, но отклонения невелики. Откажись мы от редактуры, выход текста был бы больше – но это не тот текст, который мы хотели бы показать читателю.

Вопрос: Как вам удаётся мотивировать себя на ежедневную писательскую работу? Тут ведь, как в спорте, часто есть искушение "пропустить сегодня и нагнать завтра" - что вы делаете, чтобы ему не поддаваться? Насколько сложно так жить? Чем приходится пожертвовать? Что вы делаете вне контекста работы, что помогает вам поддерживать высокую продуктивность?
Ответ: Мы себя не мотивируем. Мы просто встаем утром с постели, дальше гимнастика, туалет, завтрак. И садимся работать. Необходимости пинать себя, заставлять делать дело у нас нет – если, конечно, мы в данный момент здоровы и никакие срочные дела не свалились нам на головы. Работа – естественный процесс, без которого, кстати, скучно. Часть нашей жизни, а не тоскливая необходимость.
В этом смысле мы к себе относимся требовательней и беспощадней любого работодателя. Возможно, здесь сработал опыт каратэ – там тоже никто не спрашивает, готов ли ты сейчас или тебя лучше ударить завтра, когда ты подготовишься.
Другое дело, что надо и отдых планировать в таком же обязательном порядке, как и работу. Иначе можно перегореть, переутомиться, сломаться физически или психически. Допустим, роман закончен. Редактура завершена, текст уехал в издательство. Общее нервное напряжение не отпускает, это естественно. Его надо правильно канализировать, тогда оно на пользу, а не во вред. Оно уходит на деловую переписку: начинается рабочая неделя переговоров с издателем, художниками (обложка и графика), производителем аудиокниг, администраторами электронных площадок, журнальными рецензентами. Подписываются соглашения, обсуждаются формы и сроки сотрудничества, готовятся рекламные пакеты, согласовываются будущие картинки, делаются временные обложки для всяких проектов. Звонки, письма, вопросы, ответы – с утра до вечера.
И вот всё – ну, почти всё – согласовано и распланировано на полгода вперед. Тут главное – знать заранее, что на следующий день тебя догонит усталость. Силы закончились, энергии минимум. Ты упал и не отжался: нарушен сон, повышена раздражительность, мелочи задевают, пустяки выводят из себя.
Это нормально, это привычно. И не слишком проблемно, если знать методы восстановления. Общих советов здесь нет, все индивидуально. Тренировки, музыка, лежание на диване, поездка в другой город, общение с друзьями или затворничество, отказ от интернета или пять сообщений в день – каждый выбирает для себя, под свою психофизику.
Пожалуй, на литературных семинарах надо читать курс лекций: «Образ жизни профессионального писателя». Другое дело, что слушать его будут с интересом, а вот пользоваться советами на практике – вряд ли.

Вопрос: А что вы делаете для продвижения ваших книг? И насколько ваши личные усилия - не по написанию, а именно по промоушену - важны для коммерческого успеха книги?
Ответ: Есть люди, которые утверждают: реклама и самореклама – дело постыдное, недостойное истинного творца! Чепуха, отвечаем мы. И распространяем информацию о своих книгах – бумажных, электронных, аудио – в интернете. Везде, где считаем нужным и полезным. Читатель должен иметь возможность получить необходимую информацию о выходе книги, о том, где и как ее можно приобрести, узнать, что автор закончил работу над каким-то романом, что художник этот роман проиллюстрировал, а критик Х написал рецензию…
Короче, это работа, работа большая, необходимая, требующая времени и тщательного планирования. Но без нее книга утонет в море общей информации, читатель просто не узнает о ней.
Как показала практика, эта деятельность сейчас приобретает очень большое значение. «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать!» Сейчас писатель вынужден быть маленьким издательством – или делегировать эти права и обязанности кому-то другому.

ДРУГИЕ ЛЮДИ

Вопрос: Если смотреть на творческие дуэты - такое долгоиграющее сотрудничество, как у вас, встречается нечасто. А если отбросить пары родственников или супругов - то и вовсе крайне редко. В чём секрет, который позволяет вам поддерживать эффективное сотрудничество столько лет? Ответ: Олди – это не просто Громов плюс Ладыженский. Это третье качество, существенно отличающееся от того, как пишет по отдельности каждый из нас. Нам это нравится, мы это сохраняем. Как сохраняем? Учимся видеть, что будет лучше для книги, иначе амбиции могут взять верх с ущербом для результата. Понимаем, какие моменты дороги для каждого соавтора, какие приемы или методы близки ему – и партнер не лезет туда с бойким желанием все переделать по-своему. Уважаем личную жизнь соавтора, знаем, где можно сойтись ближе, а где надо сохранить границы. Не позволяем друзьям, знакомым, издателям, членам семей вторгаться в работу, если их не просят об этом, не разрешаем вторгаться в наши рабочие отношения. Во время работы остаемся с будущей книгой наедине, не допуская в процесс посторонних.
А то, что мы еще и друзья, это отдельная история.

Вопрос: А бывают ли конфликты между вами? Если да - из-за чего они случаются? И как вы их разрешаете, чтобы вернуться к продуктивной работе и при этом не поссориться?
Ответ: Конфликтов не бывает. Бывают обсуждения, поиск решения.
Очень давно, в самом начале совместной деятельности, мы выстроили для себя важное правило: «Если приходится выбирать, мы выбираем то, что будет лучше для книги, а не то, что удовлетворит личные амбиции кого-нибудь из нас!» После этого работа перестала быть конфликтной.
С другой стороны, если бы кто-нибудь подслушал, как мы обсуждаем по телефону нюансы текущего, находящегося в работе фрагмента – решил бы, что мы сейчас вцепимся друг другу в глотку.
И был бы неправ.
Агрессивную манеру обсуждения мы отработали давно, как оптимальную и дающую хороший результат. Она быстрее, мы не тратим лишнее время. Она разогревает настроение, а это важно, когда пишешь эпизод, уже известный тебе от начала до конца. Давление на собеседника сразу показывает, можно его продавить, и тогда твое решение верное – или он упирается, и тогда верное его решение. Просто так, из личных амбиций, мы не упираемся никогда. Такая манера сразу отсекает пустые второстепенные разговоры – стоит одному уйти не в ту степь, и второй кнутом гонит фургон на главную дорогу.
Своего рода театр, где конфликт необходим.
Но это касается только рабочего, «сиюминутного» эпизода. Стратегию и тактику книги мы обсуждаем спокойно и хладнокровно, как сытые удавы.

Вопрос: Часть ваших книг написана в соавторстве с другими писателями. Что вообще подтолкнуло вас к совместным проектам? Как - исходя из каких критериев - выбирали соавторов? И насколько оправдались ожидания от подобного сотрудничества?
Ответ: Двойных соавторов мы знаем много, а пятерное соавторство тоже уже было: Павел Багряк. Эти пять человек написали две или три книги, так что мы не можем считаться первооткрывателями. С одной стороны, это, конечно же, был эксперимент. Попытка взглянуть на то, что ты творишь, свежим взглядом. По аналогии: есть пианист, трубач, скрипач, так почему бы им не собраться вместе и не сыграть в ансамбле, что, от этого пропадет пианист или трубач?
Нам это было нужно. Мы чувствовали: начинаются автоштампы. Чтобы выйти из автоштампа, надо пройти круги ада и увидеть, как с твоим персонажем, с твоей концепцией мироздания другой человек делает что хочет, а ты не можешь вмешаться, пока до тебя очередь не дойдет. Почему так? Наше расширенное соавторство строилось во многом на принципах невмешательства: мы написали свой фрагмент или изложили свое понимание дальнейшего развития сюжета, передали все это соавторам и отошли в сторонку. Партнеры – сложившиеся писатели со своей манерой, своими приемами работы, своим взглядом на литературу – пусть продолжают так, как считают нужным, как это привычно для них и неожиданно для нас.
В этом случае автоштампы улетают сами по себе: ты видишь чужие приемы работы, учишься, нарабатываешь новое, вписываясь в общую структуру.
Соавторов себе мы выбирали по двум критериям: мы все близкие друзья – и творчество Дяченко и Валентинова близко нам по форме и духу.
Не хотим сказать, что это получилось лучше или хуже, чем то, что пишем по отдельности мы, Валентинов или Марина и Сергей Дяченко. Тут качество просто другое. Это была интереснейшая форма игры в ансамбле. Невероятная эмоциональность дуэта Дяченко при том, что у них мир всегда слегка схематичен. Невероятная подробность мира Андрея Валентинова, историка, при том, что эмоциональность персонажей у него иногда подавлена. И наша привычка, любовь к космогоническим концепциям.
Результатами такого соавторства мы вполне довольны.

Вопрос: Какого рода знакомства вы считаете полезными для вашей работы и целенаправленно стараетесь заводить и поддерживать? (любые варианты - коллеги, издатели, рецензенты, эксперты, эрудиты, прототипы героев, люди "для подзарядки батареек" и так далее).
Ответ: Вероятно, это странная ситуация, но мы никогда не заводили знакомства целенаправленно, из каких-то деловых соображений. Случайно встречались с художниками, которые потом четверть века подряд оформляли наши книги. Случайно познакомились с первым издателем, вторым, третьим. Случайно попали в школу каратэ – там занимались сокурсники по институту, мы узнали, пришли, остались на сорок лет, если мерить сегодняшним днем, здесь наши друзья, но и они «завелись» сами по себе.
Короче, не можем припомнить заранее спланированных знакомств.

Вопрос: Какие люди, помимо родителей, были главными людьми в вашей жизни? И почему вы назвали именно их? Какова была их роль в вашей жизни? Насколько это было важно?
Ответ: Наши жены. Дети. Внуки. Близкие друзья.
Для Олега Ладыженского: поэт Вадим Левин (руководил поэтической студией для детей), режиссер Валентин Ивченко (преподавал в институте культуры), Владимир Попов (сенсей в школе каратэ). Пожалуй, эти люди сформировали Олега как личность, характер, индивидуальность.
Кстати, Владимир Попов был таким человеком и для Дмитрия Громова.

СОВЕТЫ ЧИТАТЕЛЯМ ИНТЕРВЬЮ

Вопрос: Если бы вы сегодня могли дать советы себе же - но в начале пути, какие это были бы советы? Или - какие советы вы даёте тем, кто находится в начале творческого пути сегодня?
Ответ: Пишите то, что вам хочется, и так, как вам хочется. Пишите много, вычеркивайте много. Читайте много, осмысливайте прочитанное, изучайте приемы, какими пользуется другой литератор. Работайте регулярно, а не от случая к случаю. Набивайте руку, нарабатывайте ремесло, потом мастерство. Как говорил один мудрый сенсей: «В каратэ есть три главных секрета: много смотреть, много слушать, много потеть.» В литературе то же самое.

Вопрос: Тот же вопрос - но для тех, кто находится в условной середине пути, уже имеет достижения и поводы для гордости, но ещё не достиг вершин. Что бы вы посоветовали таким людям?
Ответ: Не останавливайтесь, идите дальше. Будьте строги к себе, строже, чем ваши читатели. И помните: литература – это жизненный опыт писателя, преломленный через призму его личности и выраженный в художественных образах. Без вашей личности, индивидуальности, без вашего собственного жизненного опыта ничего не получится, даже если вы пишете о роботах или эльфах.

Вопрос: Когда Вы выступаете в роли наставников - на что вы смотрите в первую очередь, чтобы оценить, выйдет ли из человека толк в писательстве? Как выбираете тех, в кого в первую очередь стоит вкладывать силы? А из-за чего эти люди могут сойти с дистанции? Какие признаки указывают на то, что человек "срывается"? И что можно сделать в такой ситуации, чтобы ему помочь?
Ответ: Сочетание таланта (природных способностей к литературе) и работоспособности. Житейская наблюдательность. Остроумие. Усидчивость. Умение слушать. Умение много читать и делать рабочие выводы из прочитанного. Критичность к собственному тексту.
Если есть эти качества, с человеком стоит поработать. Будет толк.
Нетерпеливость. Раздражение от критики. Неумение сосредоточиться. Рассеянность. Медленная реакция на замечания. Чрезмерное самолюбие, переходящее в самолюбование. Склонность к пьянству, наркотикам. Короткое дыхание, неумение работать долго, много. Неспособность к самообразованию. Нежелание учиться, неумение учиться.
Если есть эти качества, толку не будет.
Если же человек срывается, если у него творческий кризис – общих советов, как ему помочь, не бывает. Каждый такой случай уникальный, в каждом надо подбирать свои лекарства. Там, где на одного надо накричать, обругать, встряхнуть, другого надо хвалить и жалеть.

Вопрос: Есть ли какие-то советы, которые вы хотели бы дать, или принципы, которые вы хотели бы рекомендовать не только писателям, но и всем остальным? Что-то, что может помочь любому человеку добиться большего в жизни?
Ответ: Делай что должен, и будь что будет.