Мир, право, состоит из мелочей
10.10.2021
Даже на отдыхе есть работа - работа над собой. Пишет Дмитрий Громов:
Уже два года, приезжая в отпуск на море (в Одессу), я практикую исполнение комплексов Годзю-Рю и Байхэ Цюань (ката / таолу), забравшись в море по плечи. Во-первых, попробуй-ка сохранить равновесие, стойку и правильно перемещаться, когда тебя всё время мотает волнами (пусть и не очень сильными) туда-сюда! Во-вторых, любые ошибки в движении и неверные траектории мгновенно выплывают наружу (в прямом смысле слова): при неверном движении руку или ногу "ведёт" явственно не туда, динамическое давление воды сгибает запястье при неверной постановке кулака/ладони – и т. д. Ну и преодоление сопротивления воды, особенно при попытках делать резкие "импульсные" движения – тоже очень полезная практика.
Зато потом, когда выбираешься на сушу и исполняешь те же комплексы при отсутствии сопротивления воды и мотающих тебя туда-сюда волн, движение становится чище, уверенней, а импульсы – резче и мощнее. Так я, к примеру, значительно улучшил исполнение Саньчжан (Сам Джин).
На видео: я исполняю один из вариантов Саньчжан / Сам Джин – таолу Байхэ Цюань (Кулак Белого Журавля), уже вернувшись домой из отпуска. Есть ещё над чем работать/что доводить до ума, но исполнение уже явно лучше, чем было раньше.
Чем занимаются ваши хваленые™ Олди, когда базовые сюжеты будущих повестей, составляющих книгу, выстроены от начала до конца? Правильно, самым подробным образом разрабатывают всякую ерунду, излишества, льют воду на две мельницы побочных линий неглавных персонажей, намереваясь всячески отвлекать бодрого читателя от основного вопроса бытия: «Кто же убийца? Не садовник ли?!»
И никак не прекратить старым добрым Олдям это занятие, потому что две побочные линии сойдутся в самом финале, обовьют главное сквозное действие – и кульминации без них не бывать. Казалось бы, садись да пиши – нет, не получается.
А потом бодрый читатель скажет (орфография отзыва сохранена):
«…нравились раньше, но утомило словоблудие авторов. хотя, словоблудие, не очень точное слово. просто они очень хочут написать красяво. так сильно хочут, что за красявостью уже не до смысла. это как плотник, который так хотел украсить дом, что резьбой издырявил его весь, и теперь там очень холодно зимой, весной, осенью, и даже часть лета. сквозняки, и мокро. но резьба, художественная. но холодно.»
(обложка романа в новеллах "Песни Петера Сьлядека", экспериментальная серия "Без маски", в нашей реальности том в таком виде так и не был опубликован)
Слыхал, что Ференц Лист очень возмущался:
– Я по двенадцать часов в сутки за роялем, а соседка говорит, что у меня талант!* * *
О Творец, мир написан тобой не ахти,
Вот провалы в сюжете, вот ритм тарахтит,
Кульминация вялая, сбой мотиваций…
Мне ответил Творец: «Хочешь жить? Не бухти!»* * *
Если я кого-то баню,
Это вовсе не со зла,
Это значит: просим в баню,
Чтоб не пахло от козла.Я не слишком осторожен
И не праведник святой,
Но желаю мытых рожек
И чтоб хвостик завитой.* * *
Мир, право, состоит из мелочей:
Кружится лист, льет дождь, течет ручей,
Идет гроза… Не надо о великом,
Грозе нет дела до пустых речей.* * *
Господь, создай аккаунт! Будь как все.
Спорь о политике и колбасе,
Бань неугодных, лайкай что попало…
Всё крутишься, как белка в колесе?
Хорошие книги - Олди рекомендуют:
«Аид, любимец Судьбы. Книга 1. Судьба за плечами»
(Елена Кисель, 2017)Крон, сын Неба и Земли, повелитель Времени, знал, что его свергнет сын. Поэтому он глотал детей, включая и дочерей – на всякий случай. Время, оно такое. Первенцем, угодившим в утробу отца, стал Аид, будуший повелитель подземного царства. С этого и начинается история, изложенная в книге, вплоть до грядущей войны поколений – Титаномахии.
Греческую мифологию я знаю. Поэтому меня больше интересовало не то, что написано в книге Елены Кисель – хотя, признаюсь, целый ряд сюжетных поворотов меня порадовал новизной и оригинальностью мышления автора – а то, как эта книга написана. И теперь с полной уверенностью я могу поблагодарить не только автора «Аида…», но и всех, кто рекомендовал мне этот роман.
Книга написана ярко, мощно, объемно. Пафос здесь прекрасно уживается с юмором, монументальность с иронией, широкие мазки с отменной деталировкой. Ясно видимое сквозное действие выходит на сильную кульминацию и известную заранее, но от этого не менее драматичную развязку. Я не читал еще продолжения, но первая книга трилогии вполне самостоятельна.
Характеры персонажей соответствуют мифологическим, что вначале делает их и узнаваемыми, и несколько привычными, традиционными, но каждый (кроме, пожалуй, Посейдона) получает достаточное развитие, динамику внутренних изменений, чтобы следить за их поступками и мотивациями с интересом. Любопытно то, что персонажи второго и третьего плана временами превосходят главных в оригинальности, трогательности, разнообразии и яркости чувств, потому что над ними меньше довлеет привычная аура мифа, маска известного бога или богини. Так нереида Левка превосходит царицу Геру, которая вполне однообразна в своих желаниях и поведении. Предполагаю, что тут тоже кроется авторский замысел – сила слабых, богатство бедных и т.д.
Отлично сочетаются детали мифологические и детали бытовые. Нектар и баранина, амброзия и чеснок, молния и щербатый меч. Это превращает историю о войне божественной в историю о войне вообще, со всей ее неприглядностью.
Стилистика повествования, структура текста, разбивка на главы и фрагменты, эпиграфы – все узнаваемо не понаслышке. Тут я позволю себе слегка улыбнуться, порадоваться и заметить, что текст читался с большим удовольствием по многим причинам. Приемы, которые использует Кисель, мы тоже очень любим и часто ими пользуемся.
Чисто профессиональное:
- Тексту не повредили бы точечные сокращения, примерно на 3-5% общего текста. Есть эпизоды, которые чуточку провисают. Но сокращения такого рода – дело тонкое, приходит с опытом.
- Избыток «вшей» (причастий типа «реющий», «бреющий», «остолбеневший», «павший», т.е. «ши» и «щи»), особенно если это наслоение происходит в одном развернутом предложении – он легко приходит в норму при замене причастий соответствующими глаголами. Перестройка предложения в этом случае будет чисто косметической, при помощи знаков препинания, а динамика повысится.
- Иногда автор не справляется с заявленной сложной ритмикой предложений, и тогда всплывает неточное словоупотребление.
Но все это, к счастью, случается редко, чтению не мешает. Подозреваю, что для читателя в целом это вообще не существенно. Так что спишем замечания на профдеформацию Олдей.
В остальном – отличная книга, спасибо Елене за доставленную радость. Обязательно возьмусь за вторую часть трилогии. А там, глядишь, и до третьей доберусь.
Книга доступна на портале Author.Today.
Отряд самоубийц в космосе «Вера» (Джон Лав, 2012)
Стоит отметить, что «Вера» – это дебютная книга Джона Лава. И для дебюта книга весьма хороша, а главное – необычна. Хоть и не лишена ряда недостатков. Действие происходит в далёком космическом будущем, где звездолёты вовсю бороздят просторы Галактики, где Человечество распространилось по Вселенной, колонизировав ряд пригодных для жизни планет – и встретило ряд других цивилизаций. С некоторыми из них люди вступили в альянс, образовав космическое Содружество, в котором земляне явно доминируют; с другими – поддерживают более или менее равноправные торговые и дипломатические отношения. Не обходится и без межзвездных конфликтов, но в целом Содружество существует достаточно мирно.
В Содружество входит и угасающая цивилизация шахран. Некогда она образовывала мощную Шахранскую империю, но около трехсот лет назад из ниоткуда объявился загадочный чужой корабль – и нанес ряд ударов по космическому флоту и планетам шахран. Шахране ничего не смогли ему противопоставить. После чего шахранская цивилизация быстро пришла в упадок – хотя нанесенный ей материальный урон и не был таким уж фатальным. Ныне шахране прозябают в качестве жалких сателлитов в возглавляемом землянами Содружестве.
А еще у шахран есть Книга Шрахра, где ее автор – великий мыслитель, ученый и писатель – излагает, чем на самом деле являлся загадочный корабль, который получил у шахран название «Вера». Чёрная ирония этого названия заключается в том, что шахране – раса атеистов, и слепая вера без доказательств им чужда. Впрочем, шахранам вообще свойственна ирония. И зачастую – чёрная.
И вот, триста лет спустя, загадочный корабль объявляется вновь – и снова начинает наносить удары. На сей раз – по флотам и планетам Содружества. Да, это бывшие планеты Шахранской империи, где «Вера» триста лет назад уже побывала. Но правительство Содружества не сомневается: на сей раз этими планетами «Вера» не ограничится. Содружество встаёт перед лицом величайшей угрозы. Боевые корабли и целые флотилии, высланные простив «Веры», чужак с лёгкостью разносит в клочья. Подавляет системы планетарной обороны. Наносит жестокие удары. А затем исчезает, чтобы вскоре объявиться в другой звёздной системе Содружества – где всё повторяется.
Единственный шанс остановить чужака – девять боевых кораблей класса «аутсайдер», которые имеются у Содружества. Оружие последнего шанса. Казалось бы, нужно срочно собрать все девять «аутсайдеров» в мощную ударную группировку, поддержать их обычными крейсерами и линкорами – и ударить по чужаку всей этой колоссальной огневой мощью. Вот только «аутсайдеры» – одиночки. Так они задумывались, так строились, так подбирались на них экипажи. И по отдельности каждый из «аутсайдеров» намного сильнее, чем в составе боевого соединения. Парадокс?
Разумеется, многим не по нутру такое решение: направить против «Веры» один-единственный боевой корабль – пусть и класса «аутсайдер». Сразиться с чужаком один на один? Что за глупости?! Поэтому решение отчаянно саботируют – и всё же, несмотря на все препятствия, «аутсайдер» с лучшим во всей Галактике экипажем в итоге выходит на поединок с чужаком.
Корабль «Чарльз Мэнсон» носит имя знаменитого главы тоталитарной секты, маньяка и убийцы из ХХ века. И экипаж корабля полностью соответствует его названию. В него вошли убийцы и психопаты, социопаты, маньяки и отморозки – однако обладающие некими умениями, талантами и способностями, которые слишком ценны, чтобы казнить или сгноить в тюрьме их обладателей. Далеко не все они – люди. И даже не все – гуманоиды. Одна лишь женщина-пилот Каанг – не убийца, не психопатка. Но у неё есть врождённый талант. Она – лучший пилот Содружества. И она сама попросилась на «Чарльз Мэнсон». Это даёт «аутсайдеру» дополнительный шанс против «Веры». Но даже с учётом этого, шансы «Чарльза Мэнсона» против чужака невелики. Миссия выглядит поистине самоубийственной.
И всё же коммандер Фурд, его команда странных отморозков и их обладающий частичным сознанием корабль «Чарльз Мэнсон» сделают всё возможное и невозможное, чтобы остановить «Веру». Не потому что они получили приказ. Не потому что от исхода битвы, возможно, зависит судьба всего Содружества. А потому что это вызов, который они приняли сами.
Почти две трети книги занимает долгий, изнурительный, парадоксальный и жестокий поединок «Чарльза Мэнсона» и «Веры». Поначалу коммандер Фурд не желает знать, что представляет собой «Вера». Подсознательно он понимает, что знание это опасно – и хочет просто уничтожить чужака всеми возможными и невозможными средствами. Именно с этой целью на борт «Чарльза Мэнсона» перед вылетом загружают две ракеты странной конструкции, изготовленные по специальному заказу коммандера...
Но постепенно, в процессе долго поединка на задворках обитаемой звёздной системы, к Фурду приходит осознание: чтобы получить реальный шанс на победу, необходимо не только понять, чем же на самом деле является чужой корабль, зачем он уничтожает цивилизации и как именно воздействует на них – помимо мощного оружия, которым «Вера» начинена под завязку. Необходимо еще и разобраться в себе самих. Кто они такие – изгои, что собрались под защитной обшивкой «Чарльза Мэнсона»? Что они на самом деле здесь делают – и по какой причине?
В космосе продолжается изощренный и бескомпромиссный поединок двух космических кораблей: энергетическим орудиям противостоят силовые щиты, корпускулярным излучателям – маневры разрыва дистанции и уклонения; в ход идут дезинтеграторы и банальные ракеты – а также совсем уж специфические виды оружия; атаки и контратаки роёв ремонтно-боевых роботов чередуются с дистанционным информационным воздействием и его блокировкой... А в паузах между очередными эпизодами боя перед нами проходят ретроспекции из прошлого героев – как дошли они до жизни такой и стали теми, кто они есть сейчас. И это прошлое оказывается отнюдь не однозначным: у каждого обнаруживаются как тёмные (что неудивительно для такого экипажа), так и, как ни странно, светлые стороны. Не обойдётся, разумеется, и без «скелетов в шкафах», и без неких давних ключевых событий, что толкнули героев на путь, в итоге приведший их в командную рубку «Чарльза Мэнсона».
Осознание своего прошлого, настоящего и будущего. Осознание своего противника – и своих целей и стремлений. Психология и психопатология; предопределение и свобода воли; фатализм и стремление к победе; обречённость и воля к жизни; пороки и добродетели; странная философия и ее не менее странное практическое применение; физика и метафизика; личные таланты и склонности – и их объединение в нечто большее; частное и общее; законы Мироздания и их нарушение; то, что разобщает – и то, что объединяет экипаж «Чарльза Мэнсона» – всё это постепенно сливается в единый конгломерат, даря понимание коммандеру Фурду и остальным героям – а вместе с ними и читателю...
Космический боевик? Отчасти, но не вполне. Космическая научная фантастика? Опять же, лишь отчасти. Фантастика философская? Социально-психологическая? Все это есть в книге Джона Лава – но ничем из этого роман не является в полной мере, всё время оказываясь где-то между, на грани.
Читалось с переменным интересом. В какие-то моменты от книги трудно было оторваться, а в какие-то интерес заметно ослабевал, хотя и не пропадал совсем. Порадовал язык: яркий, образный, мрачный – быть может, местами даже с некоторыми языковыми излишествами. Образы и предыстории всех героев хорошо раскрыты – но, тем не менее, герои не вызывают особого сопереживания (разве что изредка). Что и неудивительно, учитывая, кого набрали в экипаж «Чарльза Мэнсона».
Местами текст несколько затянут. Периодически возникают повторы уже ранее сообщавшейся читателю информации. Отчасти это авторский приём: работа на повторах, которые звучат рефренами, создавая особый ритм повествования – но с какого-то момента автор явно переусердствовал, потерял чувство меры (что неудивительно: всё-таки «Вера» – его дебютная книга) – и рефрены из приёма превратились в избыточность, в банальные повторы, которые уже не работают на ритм текста, а лишь раздражают и затягивают повествование. Уверен: если вычистить эти избыточные повторы, оставив только необходимые, работающие на ритмизацию текста – это пошло бы роману только на пользу.
Законы физики. По большей части они соблюдаются – но не всегда. Местами они нарушаются автором намеренно и сознательно: «Вера» – очень странный корабль, и его возможности далеко превосходят человеческое понимание, так что «это не баг, а фича». Но местами нарушение законов физики не объясняется ничем, кроме как авторским произволом. К примеру, свист и рев проносящихся мимо астероидов. В космическом вакууме, ага. Или ударная волна в том же вакууме. И не только это. Впрочем, все мы смотрели «Звёздные войны», и к «пиу-пиу» лазерных лучей и грохоту взрывов в космическом вакууме нам не привыкать. Так что я с лёгкостью простил автору бОльшую часть подобных мелких огрехов (хотя и не все) – книга, в конце концов, не о том. Все-таки основной месседж «Веры» лежит больше в философской, «мирозданческой» и социально-психологической областях, нежели в области техники и точных наук – хотя техники, особенно военной и космической, в книге тоже хватает.
А вот что автору удалось, так это создать оригинальную и засасывающую атмосферу книги – мрачную, тревожную и странную, с оттенками декаданса и обречённости – но и не без проблесков света, с робким парусом надежды на горизонте. Для дебютного романа это немалое достижение, я считаю. В целом, книга вышла несколько неровной, но достаточно интересной. По крайней мере, оригинальной, нетипичной. Что прочел – нисколько не жалею, но рекомендовать всё же поостерегусь. Любителей «экшена» может отвратить от книги обилие ретроспекций, психологии и философии. Любителей психологии и философии – огромное космическое сражение, которое, с перерывами на ретроспекции, занимает почти 2/3 романа – и нагруженность книги разнообразной техникой будущего. Любителей строгой НФ – авторский произвол с некоторыми законами физики. И так далее. Везде найдутся свои «за» и «против». Так что на этом я прекращаю дозволенные речи, и решайте сами: читать эту книгу или не читать.
Андроид познаёт людей «Клара и Солнце» (Кадзуо Исигуро, 2021)
Клара – робот-андроид. Её предназначение – стать лучшей подругой подростку, чьи родители купят Клару. А пока она вместе с другими андроидами выставлена в магазине, где старается произвести на покупателей наилучшее впечатление. Ведь и Клара, и другие андроиды мечтают о том, что их в итоге купят, и они обретут новый дом и живого друга или подругу, будут любимы и полезны.
А еще Клара боготворит Солнце. Солнце дарит всем андроидам жизнь, бодрость, энергию. Да, андроиды работают на солнечных батареях. Но Клара уверена, что Солнце не просто заряжает её батареи. Оно дарит жизнь не только андроидам, но и людям, и животным, и вообще всему живому. Солнце изливает на весь мир свою доброту и тепло, и ему не всё равно, что происходит в мире, который оно освещает.
По крайней мере, так считает Клара.
Клара наблюдательна. Он способна подмечать мельчайшие детали и нюансы в своём маленьком мире – в зале магазина и на том участке улицы, что виден ей через витрину. Она быстро учится с первого взгляда определять возраст и социальный статус людей – и улавливать малейшие оттенки и перемены человеческого настроения. Но ей еще очень многому предстоит научиться. Клара уверена: ей это пригодится, когда её купят – чтобы лучше понимать своего подростка и стать ему или ей настоящим другом.
Любая мелочь, любое незначительное изменение или происшествие для Клары и других андроидов – Событие. Из подобных мелких «событий», что для людей совершенно несущественны и не стоят внимания, и состоит изрядная часть книги – особенно поначалу. Но по воле автора все эти мелкие события, поданные через восприятие Клары, приобретают значимость и в глазах читателя. Порой невольно улыбаешься наивности девушки-андроида и тому, что она считает важным и достойным внимания – однако интерес при чтении не пропадает, а, напротив, всё возрастает. Хотя, вроде бы, ничего существенного в книге не происходит. По крайней мене вначале. Да и позже внешнего действия в романе обнаружится совсем немного. Зато действия внутреннего, скрытого нерва, волнующего ожидания, поначалу незаметного, но неуклонного развития личности Клары – а также развития характеров, взаимоотношений и ситуации в целом в книге хоть отбавляй. ...Но вот наконец Клару покупают, она обретает дом и настоящую живую подругу – девочку-подростка Джози. И поначалу всё, вроде бы, хорошо: сбывшаяся мечта Клары, большой загородный дом с бескрайними просторами вокруг, которых Клара раньше никогда не видела. Здесь, в отличие от города, ничто не заслоняет Солнце, не мешает ему от восхода до заката лить потоки живительных лучей на Клару, Джози и её Маму. Но главное – Клара и Джози сразу прониклись друг к другу симпатией и быстро стали настоящими подругами. Всё хорошо, всё просто замечательно. Да, конечно, бывают трения, небольшие размолвки, недопонимание, скучные онлайн-уроки Джози и так нелюбимые ею «живые» встречи по социальной адаптации – но в целом всё хорошо. Клара с воодушевлением познаёт окружающий мир, старается как можно лучше узнать Джози, её Маму и её друга-соседа Рика, чтобы стать еще более полезной и любимой. И по большей части у неё это получается.
А потом у Джози начинаются проблемы. Очень серьезные проблемы. И, кажется, одна Клара знает, как помочь своей лучшей и единственной подруге. Во всяком случае, Клара в это верит. Говорят, вера может творить чудеса. Но сможет ли Клара с её наивной верой сотворить настоящее чудо – или вся её вера и старания разобьются в итоге о жестокую реальность?..
Кадзуо Исигуро мастерски владеет искусством Югэн – искусством намёка, тайны, недоговорённости. Почти весь роман построен на полутонах, намёках и недомолвках, тонких нюансах восприятия и оттенках чувств. Мы вместе с Кларой окунаемся в малознакомую ей и нам реальность со своими терминами, взаимоотношениями, социальными группами – и, конечно, андроидами. О многом и Кларе, и читателю поначалу остаётся лишь догадываться и строить предположения. Реальность мира, в котором живут Клара, Джози, её Мама и Рик, проступает перед нами фрагментами и слоями, как постепенно проявляющаяся бумажная фотография. И это отлично будит мысль и воображение. По ходу чтения невольно пытаешься мысленно достроить недостающую картинку – а потом сравниваешь свой вариант с тем, что рано или поздно открывается на страницах книги.
Сходным образом познаёт окружающий мир и Клара. Как и у читателя, не все её изначальные предположения оказываются верны, но о многом она в итоге догадывается верно. Или почти верно.
Это книга об одиночестве и отчаянных попытках сближения и взаимопонимания. О странной, но беззаветной дружбе. О новом поколении. О непостоянстве и хрупкости человеческих чувств. О людях, что разучились общаться и понимать друг друга, и потому при встречах говорят и ведут себя неестественно и очень осторожно, словно ступая по тонкому льду – но всё ровно ухитряются ранить друг друга, вольно или невольно. О благих намерениях, которыми известно куда дорога выстлана...
О наивной вере.
И, конечно, о Кларе и Солнце.
Второй раз в жизни я прочёл книгу, написанную почти исключительно описательным языком – без ярких образов, метафор, гипербол и аллюзий – но, тем не менее, насквозь пропитанную особым настроением, неповторимой аурой, живыми чувствами и зрительными образами и вызывающую искреннее сопереживание. То есть, образы в книге есть, ещё как есть! Но содержатся, проступают и в итоге ощущаются они не в отдельных фразах или абзацах – а в больших фрагментах и блоках текста, главах, частях – и во всей книге в целом. До сих пор нечто подобное попадалось мне лишь однажды – в книге Таде Томпсона «Роузуотер». Но у Кадзуо Исигуро это выполнено куда тоньше, филигранней и эмоциональней.
И более того! Настроение и образы, что проступают и собираются воедино постепенно, не сразу – удивительным образом перекликаются с нечеловеческим зрительным восприятием андроида – дискретно-синтетическим, что периодически распадается на зрительные «секции», которые потом накладываются друг на друга и собираются в цельную картинку, содержащую в себе целый ряд нюансов и скрытых смыслов.
Достичь подобного эффекта, подобного соответствия и переклички – это, на мой взгляд, высший литературный пилотаж. До сих пор я с подобным ещё не сталкивался – ни у Томпсона, ни у кого бы то ни было ещё, хотя книг, написанных настоящими мастерами, прочёл немало. Моя искренняя признательность автору – он познакомил меня с новым, доселе неведомым мне аспектом литературного мастерства. С филигранным литературным приёмом, о возможности которого я даже не подозревал. Я в восторге от книги как читатель – но, пожалуй, ещё больше я восхищён ею как писатель. Давненько я не читал чего-то столь же вдохновляющего и воодушевляющего, открывающего новые грани литературного мастерства.
Это грустная и светлая книга, написанная настоящим мастером. Рекомендую всячески.