Книга на все времена
22.04.2020
Сайт-энциклопедия Fantlab регулярно делает обзоры фантастических книг, достойных быть названными "Книгами на все времена". В очередной серии это звание присвоили роману "Герой должен быть один".
«Наш выбор!» Книга на все времена. Выпуск #82. Отечественное фэнтези
Мы рассказываем о признанных шедеврах и эталонах фантастической литературы, которым под силу выдержать испытание временем, и которые заслуживают прочтения в первую очередь. Эти произведения известны и популярны, поэтому рекомендации будут полезней начинающему или расширяющему свой кругозор читателю. Также они помогут познакомиться с новыми для себя направлениями в фантастике. Но мы стараемся делать статьи интересными и для тех, кто знаком с объектом рекомендации, ведь всегда есть что рассказать о прекрасной книге. В рекомендациях могут присутствовать книги для взрослой аудитории.
Роман относится к не самому распространённому ответвлению фэнтези — мифологическому, однако авторы много и продуктивно работали в этом субжанре, беря за основу мифы и легенды различных народов (включая и очень экзотические). В ранней критической литературе иногда можно встретить отнесение всех этих произведений (скопом) к условному циклу «Люди, боги и я», однако современная критика уже оперирует в отношении творчества авторов устоявшимися структурами отдельных циклов, которые отображены на страницах Фантлаба. «Герой должен быть один» написан на основе античных мифов Древней Греции, и открыл «Ахейский цикл», который был расширен Олди ещё несколькими романами, а затем вместе с «Микенским циклом» Андрея Валентинова укрупнился до цикла «Древняя Греция». Сюжет романа описывает события предшествовавшие известным подвигам Геракла, а также последовавшие за ними, дополняя классические мифы как историями, так и авторским взглядом на героев. В различных интервью и критических работах в отношении жанра книг Олди можно встретить термин "философский боевик", который придумали они сами, его смысл заключается в «органическом соединении увлекательного динамичного сюжета с нетривиальными, достаточно глубокими и философскими проработками вторым планом». Это вполне можно отнести к данному произведению, в котором соединились элементы массовой и элитарной литературы (причем настолько удачно, что лишь поспособствовало популярности книги). Также в отношении этой книги встречается определение "мифологический реализм", выделяющее подчеркнутый характер бытового реализма книги и значительную близость к жанру исторического романа. Тем не менее, всё это достаточно свойственно для мифологического фэнтези, основанного на античных мифах — и данное произведение одно из лучших.
Василий Владимирский; статья «Есть только миг между прошлым и будущим…», журнал «Двести» № Ж, апрель 1996
Дмитрий Громов и Олег Ладыженский написали мощную и сложную книгу, книгу, прочитав которую — на одном дыхании — хочется сесть и задуматься: неужели действительно только тени героев неподвластны воле богов? И так уж велико отличие этих самых богов от простого смертного? От человека, умирающего и возвращающегося, чтобы умереть вновь, подобно отцу Геракла Амфитриону у "Олдей" или Князю Света Сэму у Желязны.
Как и знаменитый, ныне, увы, покойный американский коллега, харьковчане прекрасно понимают, что жизнь есть ни что иное, как контраст между вчерашней радостью и завтрашним горем, между страданием и безмятежностью души, между бытием и небытием. Жизнь — это бег по лезвию ножа, сочетание крайностей, переплетение Инь и Янь, тьмы и света, то, что не доступно богам древней Эллады. В этом смысле "Герой должен быть один" и "Князь света" — тоже книги одного плана: не столько по сути, сколько по духу. Любое развитие идет по спирали, и хотя, как говорили древние (а вслед за ними — и один из персонажей H. Ютанова), "вчерашняя победа обернется сегодняшним поражением", ничего фатального в этом нет. Ибо сегодняшнее поражение завтра вновь неминуемо обернется победой, стоящей сотен поражений. Так будет — по крайней мере, для смертных, чья жизнь — не одно бесконечное "сегодня", как у бессмертных богов.
В "Мире Олди" доступна не только этот роман, но и все другие книги "Ахейского цикла".
Хам, хоть и хам, был с детства сыном Ноя,
Характер – натуральный динамит.
Товарищ, знай: когда ты где-то ноешь,
Он где-то обязательно хамит!
И небольшой бонус с просторов сети:
Сегодня в #volha_makeup_challenge тема "макияж в одном цвете". А так как пррсто рисовать мне неинтересно, я немножко закосплеила стихотворение. Вот бы еще кто ответку с Белой Жизнью сделал))
БАЛЛАДА О КРАСНОЙ СМЕРТИ
Когда в Гималаи вползает тоска
Длинная, как удав,
И ветер трепещет у скал на клыках, –
Для скал и ветер – еда,
А снег превращается в пламя и медь,
И воздух от памяти ржав, –
Тогда в Гималаи приходит Смерть,
Красная, как пожар.Запястья у Смерти, как шелк, тонки,
Тонки, как стальная нить,
В глазницах у Смерти текут зрачки –
Огни, смоляные огни,
А в пальцах у Смерти удавкой-змеёй –
Надежд исторгаемых стон,
И алый тюрбан на главе у неё,
Каких не носит никто.Когда в Гималаях закат, как плащ,
Где пурпур, кармин и яд,
И вечер над днем, как над жертвой палач,
Встает, безнаказан и пьян,
А звезды вершат свою кровную месть
Рогатым обломком ножа,
Тогда в Гималаи приходит Смерть,
Красная, как пожар.Печаль на высоком ее челе –
Печать угасших лучей,
Она беспощаднее тысячи лет
Войны и звона мечей,
Багряный сапог шелестит меж камней,
Ступает в земной грязи, –
И в этот час ни тебе, ни мне
Встреча с ней не грозит.Когда в Гималаи приходит Смерть
Как в чашу приходит вино,
Ты можешь решиться, рискнуть, посметь
Упасть и подняться вновь,
Восстать из праха, из гроба, со дна,
Но только в другом беда –
Когда в Гималаи приходит она?!
Никто не знает, когда.И мы рискуем, встаем, идем,
Надеясь, что где-то там
Рыдает вечер над умершим днем,
А горы остры, как сталь,
Что небо в кудри втирает хну,
Что кровь снегов горяча,
Что Смерть в Гималаи пришла отдохнуть,
И мы угадали час.