Как Пушкин рукописи продавал

30.10.2021

Андрей Валентинов возвращается к Пушкину:

Как Пушкин рукописи продавал.
До 1826 года Пушкин много тратил, но и много зарабатывал. Поставив себе целью жить от издания произведений он:

1. Ставил очень высокие цены ради выгодной продажи, мягко скажем, непропорционально высокие.
2. Пытался бороться с пиратством, привлекая власть.
3. Всячески поддерживал интерес к своей персоне, самопиар порою на грани фола.

Денег всегда не хватало (игра!), но получал он их регулярно. Однако после возвращения из Михайловского пошли проблемы. За стихотворения в журналах по-прежнему платили неплохо, но вот крупные вещи, которые и давали доход, раскупались уже не так. Публика "холодно" встретила и Годунова, и Полтаву. Онегин расходился неплохо - те главы,которые автор не проиграл в карты. С 1830 года стало хуже. "Завис" очередной том произведений (пятый), не раскупался Пугачев, плохо шел даже Белкин. Дальше еще хуже, особенно плохо стало с Современником. Итог известен.
Мораль? Она не так проста, 5как кажется. Пушкин считал, что "публика" - дура. Это так, но если хочешь брать с дуры денег, соответствуй.
Впрочем, Пушкину ничего бы не помогло. Тройка, семерка, туз!
* * *
Ну да, ну да. Я про Пушкина, а мне в ответ: "Недогадался он про попаданцев написать." Понимаю, йумар это, сотира. А если серьезно...
В любой серьезной книжке можно прочитать, то в 1830-е годы журнальный и книжный рынок РИ был переполнен. Причина очевидна - малое количество читателей. Да, уже появлялись грамотные торговцы и дворники, для которых издавался первый "палп". Но тоже мало, процесс только начинался.
Это я к чему? А вот к чему. Попаданца вам? Пожалуйста!
Итак, я попаданец, попал в год этак 1830-й. Продал наручные часы, обзавелся пашпортом малороссийского дворянина из уездного города алки. А что? Перепилицевка и Минкивка - мои деревни.... были. Карты, понимаете, ли, тройка, семерка, туз. Вошел в доверю к Гулаку нашему Артемовскому (коллега!), взял рекомендательное письмо. Москва! Там слегка разбогател - так, чтобы до СПб денег хватило.
Столица! Решил жить литературным трудом. Почему бы и нет? Опыт, знаете ли. Но...
О ЧЕМ ПИСАТЬ-ТО?
О чем сочинял Булгарин, знаю. Марлинский, знаю. И Пушкин тоже известен. Как бы найти "нишу"?
Перехватить тему у Гоголя? Почему бы и нет? Фольклор-то я получше его знаю.
Хм-мм... Думаю.
Пушкин-то причем? А при том, что с темами у него в 1830-е годы было сложно. Но об этом дальше (может быть). * * *
С пиратством Пушкин начал бороться рано, привлекая ту самую власть, которую и критиковал. Почему именно он? Причина очевидна - популярность его произведений в 1820-е. Но была иная причина - цены автор выставлял запредельные, выше всего, то тогда издавалось из- поэзии. Естественно, народ реагировал. Издания продавались - но только до поры, до времени.
Показательна история с "Пугачевым". Лично я вообще удивлен, как Пушкин сподобился изваять такой "большой" (для него) текст. Явно хотел заработать. Что инте6ресно, а печать отдал явный черновик, текст требовал еще минимум одной редакции. Издавал не на свои, а на государственные. Тот, кто давал деньги (не царь, понятно) предложил некий тираж (цифры поищите сами), не слишком большой, на пороге окупаемости. Забегая вперед, именно столько экземпляров и продавалось. Нет, заявил Пушкин, больше печатайте, больше! Напечатали, излишек завис и лежал на полу в одной из комнат квартиры. Этот случай ничему Пушкина, однако, не научил.
Вообще, после женитьбы "ихнее всё" начинает веси себя не как взрослый человек. С властями переходит на китайский язык (Дай! Дай! Дай!), клянча деньги на карточные проигрыши. В семья ведет себя, как садист-подросток - избивает двухлетнего сына. И еще по любовницам бегает! Эта его не-взрослость сказалась в истории с "Современником". Пушкин хотелось много денег - и при этом не хотелось работать совершенно.
* * *
Проект "Современник" был обречен еще на уровне замысла.
Напомню, что журнальный рынок в России был переполнен. Петербург вполне окормляла "Библиотека для чтения", а была она не одна. Были из другие крупные издания, в том числе имевшие "высокое" (административное) покровительство.
Доходы мог давать журнал, где народЪ читал прежде всего прозу в продолжени6ем (французские, реже - русские - романы). Поэзия и критика - лишь приправа. "Современник" же задумывался, как ежеквартальник. Почему не журнал? Пушкин хотел меньше тратить сил.
Для журнала нужен был "ресурс" - портфель с рукописями и деньги на "нулевой цикл". У Пушкина не было ничего. Не было и делового "плана", не думали и о распространении. Тираж же сразу запустили максимальный - 2 тысячи. Очень уж Пушкину денег хотелось.
Есть смысл приглядеться к "Современнику" поближе.
* * *
Итак, "Современник". Прежде всего, следует оговорить вот что. Пушкин имел в журнале власть абсолютную. Ему предлагали ограничиться литературным отделом, а для прочего позвать профессионала (Краевский уже бегал под окнами). Пушкин и слышать о таком не хотел. Но работать тоже не любил, поэтому делать журнал направил Гоголя (бесплатно). Забегая вперед, Гоголь так постарался, что Пушкину пришлось долго его старания расхлебывать.
Для первого номера, который сам по себе паровоз, требовались вещи-паровозы. Сразу заметим: стихи в самом деле ударные, но такой журнал делает все-таки проза. А вот ее-то и не было. Опять-таки забежим вперед. Читателям не понравилось ничего, кроме миниатюр Гоголя. Нон-фикшн самого Пушкина вызвал мягко говоря недоумение, все прочее вообще читать было сложно. С критикой и публицистикой еще хуже, заметки Гоголя многих обидели (включая Белинского!)
Почему так? По двум причинам:

1. Пушкин неоднократно повторял: публику нельзя баловать. То есть, сожрут и так.
2. Пушкину элементарно было лень заниматься "текучкой".

О продаже тоже не подумали. "Современник" можно было купить только в СПб, уже в Москве - проблемы, про другие города и говорить не приходилось. А тираж между прочим - 2000 экземпляров, хотя реально следовало бы 500. Но Пушкину нужны были деньги. Тройка, семерка, туз.
"Современник" мало кому понравился и плохо расходился. Но в принципе не все еще было потеряно. Так для второго номера нашли стихи Кольцова. Удача? Откроем новое блестящее имя, удивим мир? А вот и нет.

Пушкин и Кольцов.
Полюбуйтесь! Картинку рисовали левой ногой, но кое-что уловили. Пушкин почему-то высокого роста (был ниже на голову), а вот Кольцов изображен верно. Сюртук, низкий поклон. Третье сословие, однако.
Пушкин был спесив и дико гордился (наличием хвоста) знатными предками. С не-дворянами (например, с Полевым) общался через губу. Кольцов - исключение, Пушкин сам его пригласил, а когда тот н7е пришел, пригласил второй раз. Встретил вроде бы приветливо, но все-таки это было общение "сверху". Почему пригласил? Да потому что Кольцов стал известен без всякого Пушкина, печатался с 1835 года, был принят цесаревичем во дворце, обласкан. И Пушкин почувствовал КОНКУРЕНТА. Это стало ясно, когда Краевский принес для "Современника" подборку новых стихов Кольцова. Пушкин озлился. "Пушкин всегда отзывался о нем как о человеке с большим талантом, широким кругозором, но бедном знанием и образованием, отчего эта ширь рассыпается более в фразах" - так рассказывал Краевский. Из всех стихов Пушкин согласился напечатать одно - "Урожай".
Кольцов прекрасно обошелся и без Пушкина. Более того, его "Лес" - лучший поэтический реквием Пушкину.
А если бы Пушкин с Лермонтовым познакомился?

Последние годы жизни Пушкин со стороны смотрелся странно. Маленький, нервный, бегает и кричит: "Дуель! Дуель!" Причем именно кричит, а не стреляется. Да, именно, эффект "Волки! Волки!" Потому и не верили до самого финала, что это все серьезно.
Почему "дуель"? Да потому что Пушкин видел, что становится смешным и мало кому нужным. А так если не напугает, то сочувствие вызовет.
Одним из поводов для стрельбы чуть не стала "Вастола", сказка Виланда, переведенная (бухгалтером Ивановым) Люценко, бывшим секретарь хозяйственного правления Царскосельского лицея. Люценко обратился за помощ0ью к Пушкину, тот действительно помог, но указал на обложке свою фамилию (как издателя), а вот переводчика не указал. Почему, иной вопрос, но впечатление осталось странное. А учитывая то, что перевод был плох, то появилась возможность порассуждать, что Пушкин ударился в графоманию. "Дуель! Дуель!" - завопил Ихнее Все.
Что в сухом остатке? В "Современнике" Пушкин оправдывался. Мол, сказано же, что он лишь издатель. Однако в этом случае автора перевода тоже следовало указать, иначе получилось действительно странно.
Пушкин же зря так шутил насчет дуэли. Нарвался бы на самого обычного "дикого помещика", стихов не читавшего, и получил бы пулю в лоб. Или на Дантеса, который пусть и передаст, но даже передаст, загнанный в угол, становится опасен.

В оформлении использована работа Erik Mclean с сервиса Unsplash.