Хронос

Старый Хронос ел детей

Без приправ и без затей,

Так он съест и нас с тобою,

Как и всех других людей.

С горсткой слов, щепоткой нот

Ляжем мы с тобой под гнёт,

Будем ждать во тьме, надеясь:

Вдруг нас Хронос отрыгнёт?

Текут года — от ёлок новогодних

Весенними ручьями в летний зной,

И палый лист осенний надо мной

Кружился не вчера и не сегодня,

И снег десятки раз стоял стеной,

И солнца жар, и ливень проливной.

О жизнь! Ты замечательная сводня,

Я твой клиент, хотя клиент дрянной.

Бывал я слишком часто не у дел,

Тут недослушал, там недоглядел,

Отвлекся, отошёл на три минутки,

И запоздало понимаю, что

Просыпались песком сквозь решето

Твои дары, соблазны, песни, шутки.

Неуверенность в завтрашнем дне —

Это чувство явилось ко мне

Уже очень давно.

Здравствуй, новое дно!

И в какой ты лежишь стороне?

То ли ветер, то ли вечер,

То ли сразу всё,

Лег январь плащом на плечи,

Почему-то стало легче,

Больше не трясёт.

Я спасибо январю

Говорю.

Изучая законы планет,

Продувая сонатой кларнет,

Он не ведал, чудак,

Что главнейший верстак —

Интернет, интернет, интернет.

Качает зиму от минусов

К плюсам,

Качает шхуной без парусов

Леса,

Все чаще слышу беззвучный зов,

Крик в небесах.

Обжёг ли ангел себе крыло

Впотьмах,

Когда летело стальное зло

В дома,

А может, будущее сошло

С ума.

Качает землю с востока на

Закат,

Качает судеб весы война.

Рука

Войны не дрогнет в бою! Она

Крепка.

Встаёт над миром седой рассвет

В огне,

Идёт пристрелка — левей, правей,

По мне

Вот-вот косою, как по траве…

Нет, мимо.

Нет.

Качает время от ночи к дню.

Вист. Пас.

Все, что случилось, я сохраню.

Запас

Карман не тянет. Война глуха,

Слепа.

И в глухоте своей, в слепоте

Она

Бесстрастна в выборе: эти, те.

Спина

К спине, и сжатый во тьме кулак —

Страна.

Качает сердце густую кровь

Туда-сюда,

Качают взрывы и стол, и кров,

Вода

Не освежает горящий рот.

Беда.

Срывает ангел во мгле небес

Печать,

Вдыхает копоть лукавый бес

И чад,

Мать прижимает дитя к себе,

Чтоб укачать.

Усни без плача, рыданий без

Хотя б на час.

Снег сыпал белой тишиной,

Дороги укрывал,

Мир превращался за окном

В манящую кровать:

«Приляг на свежее бельё, —

Мир тихо говорил, —

Жизнь — это, дядя, не твоё,

Горшочек, не вари!»

Я возражал, искал слова,

Буян и скандалист,

И превращался мир-кровать

В мир — чистый белый лист,

И там, где вечность и покой,

И райские сады,

Бежали новою строкой

Следы, следы, следы.

Тиль Уленшпигель говорил: «Я — ваше зеркало!»

Они смотрели — кто ругался, кто потел.

«Я — ваш смартфон, — вот что скажу я в простоте, —

Я — ваш экран, где вы с растрёпанными нервами

Гурьбой ныряете то в тот, то в этот чат!»

Сказал.

Прислушался.

Пока ещё молчат.

В разлуке я с друзьями,

Ем горький хлеб чужбины,

Пью горькое вино

Из выцветшей рябины.

А под моим окном

Буянят хунвейбины,

Кричат, горланят, но

Мне это все равно.

Я нынче одинок

И разлучён с друзьями,

Увидеться нельзя нам.

Такое вот кино.

И дикий гусь кричит

Под облаком в ночи.

Куда же ты сбежал, высокий стиль?

Скажи, куда, куда ты удалился?

Должно быть, на меня ты разозлился

И высказал последнее «прости».

Я у тебя отныне не в чести,

Я не вином, а лужею разлился,

Безумия богиня, злая Лисса

Меня сжимает в жилистой горсти.

Нет, я тебя нашел! Глухой зимой,

Когда ракеты город прессовали,

Высокий стиль, союзник давний мой,

Ты укрывался, прятался в подвале,

И ждал отбоя, и отбой давали,

И мы с тобою вместе шли домой.

Мороз упал на ветки синевой

И искрами нездешнего металла,

В нем, вероятно, что-то есть от стали

И что-то от природы неживой,

Хоть жизнь и пробивается местами.

Пригорок спит и видит, как травой

Он прорастёт, травою и цветами,

И выедет из вьюги на кривой.

Пригорок спит, и в беспокойном сне

Он шепчет замороженной сосне,

Что надо жить, и надо ждать, и надо

Ещё совсем немного потерпеть,

Совсем немного, а потом запеть

Назло любым сиренам серенаду.

В эпоху развитого интернета

Ещё баллада — ладно, но сонет?

Его отвергнет бравый интернет,

Ты устарел, забытый строй сонета.

Ты повышаешь рейтинги? О нет!

Ни капиталов не приносишь мне ты,

Ни славы. От оваций в стороне,

Мелькнём и пропадем, и канем в нети.

Наш беден стол, и вместо кьянти — спирт,

Мы замерзаем, как ямщик в степи,

Прижав к груди ничтожные таланты,

Но рядом за столом сидит Шекспир,

Петрарка выпил лишнего и спит,

И, неулыбчив, размышляет Данте.